Он легко повернул Хлою лицом к себе.
— Почему? Ожидала кого-то другого?
Конечно, она надеялась. Не могла не надеяться. Но у Томаса своя жизнь и множество дел. Не может же он все время быть с ней? Хотя как было бы прекрасно…
— Хлоя. — Конрад осторожно тронул ее за плечо. — Вернись на землю, Хлоя.
— Пытаюсь. От твоего приветствия голова кружится.
— Прости, — притворно вздохнул Конрад, широко улыбаясь. — Сегодня ты выглядишь такой красавицей. — Он шутливо щелкнул Хлою по носу. — Просто сияешь. Словно… — Тут веселые искорки в глазах Конрада потухли. — Понятно, — очень тихо бросил он, пристально вглядываясь в лицо Хлои. Смутившись, та обернулась к Огастине, но старушка молча повернулась и вышла. — Ты была с ним.
Хлоя раздраженно сжала губы, шагнула к плите и, подхватив противень с булочками, сунула его в духовку.
— Похоже, у меня все на лице написано, но если желаешь знать, да, я была с ним.
— И узнала насчет «Сьерра риверз?
— Мы поговорили и об этом, — сообщила Хлоя, принимаясь готовить сандвичи. На доску ложились аккуратно нарезанные ломтики бекона.
— Не тяни, Хлоя. Что случилось? — потребовал Конрад.
— О чем ты? Еще что-то разведал, так ведь?
Конрад хотел начать было говорить, но тут же закрыл рот — вошедшая Огастина положила перед Хлоей два листочка с заказами. При виде их расстроенных лиц она вопросительно подняла брови и исчезла.
— Говори же, Конрад!
— Вчера, после того как мы расстались, я потолковал с твоим отцом. А потом полез в компьютер и…
— Погоди! Погоди-ка! Ты рассказал отцу о том, что Томас — хозяин „Сьерра риверз“? — Отшвырнув большую ложку, Хлоя укоризненно уставилась на Конрада. — Зачем?
— Он должен это знать, Хлоя, неужели не понимаешь? Сейчас судьба города зависит от одного слова Томаса.
— Кажется, мы договорились, что я сама постараюсь все узнать у Томаса.
— Разве?
Возмущенная до глубины души, Хлоя, закусив губу, смотрела на человека, которого считала своим лучшим другом. Обида душила ее, грызла сердце. Так значит, он сразу побежал к ее отцу?!
— Посчитал, что сама я не способна ничего уладить?!
— Дело не в этом… — начал Конрад.
— Именно в этом, — оборвала его Хлоя. Почему ей так холодно? Зябко поежившись, Хлоя обхватила себя руками и заметалась по кухне.
— Интересно, мэр не говорил тебе, что намерен изгнать Томаса из города? — Судя по лицу Конрада, так оно и было. Хлоя была задета за живое и уже не могла сдержать обиды и гнева. — Значит, поделился! Что еще вы обсуждали? Насколько безнадежно я глупа, не так ли?
— Разумеется нет. — Пытаясь успокоить Хлою, Конрад шагнул к ней, схватил за плечи и, глянув в оскорбленное лицо, покачал головой. — Я до смерти боюсь, что он не пощадит и тебя. Что прикажешь делать, отойти в сторону и молча наблюдать за происходящим?
— Ты же сам просил меня поверить в Томаса. Неужели забыл?
— Это было раньше, — мрачно буркнул Конрад. — Прежде чем я узнал, что он затеял.
— Что именно? — без особого интереса спросила Хлоя.
Для себя она уже все решила. Неважно, богат Томас или беден. Главное — он не будет никому мстить. В этом она уверена. Без лишних слов и объяснений он сумел сказать все, что Хлоя хотела знать.
Губы Конрада сжались, пальцы впились в ее плечи.
— Пока не могу сказать.
— Неужели? И все-таки что же ты узнал? — зло спросила Хлоя, стараясь одолеть внезапный приступ тошноты.
— Я пообещал твоему отцу ничего тебе не говорить, пока он не придет.
Как это омерзительно! Они сговариваются за ее спиной!
— Так где же он?
У Конрада хватило совести покраснеть.
— Сейчас мэр занят. Мы договорились встретиться с тобой днем, после полудня. В парке, где были вчера. По рукам?
— Нет! — Хлоя схватила его за плечи и начала трясти. — Сейчас же говори все, что знаешь, черт бы тебя побрал!
— Не могу, — прошептал Конрад, поняв, что оказался между молотом и наковальней. — Пожалуйста, Хлоя, твой отец… помог мне получить должность, — в отчаянии признался Конрад, сжав талию Хлои. — Подумай только, меня приняли в полицию! Официально! Теперь я настоящий помощник шерифа! — В голосе Конрада звучала нескрываемая гордость.
— С жалованьем и всем прочим? — искренне обрадовалась Хлоя. Она всегда считала величайшей несправедливостью, что Конрад добровольно проводит многие часы на дежурствах или в патруле и ни гроша за это не получает.
— С жалованьем и всем прочим.
— О, Конрад! — воскликнула Хлоя, обнимая его. — Вот здорово! Я так счастлива за тебя! Но какое отношение все это имеет к „Сьерра риверз“?