— Ты слишком… веришь в неё, — девушка вытерла лицо. — Шихоуин Йоруичи действительно… предатель. И если мы встретим её в будущем, то должны будем арестовать.
Айзен поджал губы, отвернувшись от Сой Фонг. Лейтенант даже представить не могла, какоВо ему, ведь, если даже она поняла, что к чему, то для гениального офицера, вернее, уже почти капитана, расклад был ясен ещё с объявления. Он наверняка крутил это в мыслях всё время, каждый раз приходя к выводу, который не желал принимать… Бабочки взволнованно порхали вокруг.
— Я не виню тебя, Ичиго, ты всегда был слишком мягок к Шихоуин. Ты терпел её поведение, терпел её недопустимые действия…
Сой Фонг поднялась. Её силуэт был чётко виден на фоне луны, как и пылающие праведным гневом покрасневшие глаза.
— Я должна стать капитаном второго отряда. И я буду той, кто поймает Шихоуин Йоруичи.
— Но…
— Скоро ты станешь капитаном другого отряда. Это перестанет касаться тебя. Отныне это моё дело, Ичиго.
Фонг просто не хотела, чтобы ещё кто-то из тех, кто был ей дорог, оказался врагом. И пускай её слова были жёсткими и грубыми… нет, она должна сделать это, покончить с этим сама. Её доверие… её жизнь, поставленная ради одной цели… всё это было выброшено так легко, словно кошка лапой смахнула. И разбилось. Но кошке нет до этого дела.
Девушка исчезла в сюнпо. Яснее дня, куда она отправилась — чтобы стать капитаном, нужен банкай. И не важно, что придется поставить на кон. Здоровье, психику, время…
Веер, уже другой, чёрный с узором линий цвета золота, раскрылся с негромким хлопком, и Айзен лениво начал обмахиваться им, скрывая нижнюю часть лица, на которой растянулась улыбка. Выражение печали исчезло, тоска из глаз пропала, словно их и не было.
Её чувства, вся эта мутная река эмоций, были многократно усилены его бабочками, усугубляя состояние лейтенанта. Ичиго подставил указательный палец, место на котором скоро заняла самая большая из его малышек. Он ощущал свою силу. Превратить тоску и боль в отчаяние и ненависть одним разговором… Даже в его прошлом Фонг, кажется, так сильно не ненавидела Йоруичи в то время.
Йоруичи, конечно, жаль, но это была исключительно её глупость, лезть куда не просят. Впрочем, если Айзен не вмешается, она не умрёт. А кошка ещё была нужна ему. До появления и победы над Вандеррейхом, разумеется. После… на какую сторону повернётся монета.
Из темноты раздался смешок.
— Арата, это грубо.
— Прошу прощения, командир. Вы жуткий, знаете?
— Что же такого жуткого я сделал?
Арата появился рядом, наполняя чашку новым саке. Одна из бабочек села ему на плечо, от чего рука шинигами чуть дёрнулась. Кондо поспешно ссадил её на пол. Ичиго улыбнулся уголками губ.
— Им нужен контакт с кожей, Арата. Через одежду они никак не отравят тебя.
— Предпочту перестраховаться. А то вы решите проверить их влияние на меня. Не хочу стать подопытным зверьком.
Кондо вновь исчез в тени. Некоторое время Ичиго молча сидел, смотря на луну, обмахиваясь веером.
Жуткий, да? Настолько жуткий, что проверяет своё оружие на окружающих. Жутко, точно. Это подходящее определение. Но всё же ошибочное. Ичиго не трогал своих подчинённых, и не планировал этого делать. Сой Фонг же… она правильно сказала, скоро Айзен станет частью другого отряда, они перестанут быть связаны. И заботиться о ней смысла тоже не будет.
— Мне готовить шесть документов перевода в другой отряд?
— Шесть? — переспросил Ичиго, но, впрочем, быстро понял о ком идёт речь. — Разве этот мальчишка тоже пойдёт за мной? Кажется, он меня не особо-то и жалует.
— Шутите, командир? — ответом Арате была улыбка, скрытая веером. — Боюсь, как бы этих заявлений больше не стало…
Ичиго не ответил. Он молча улыбался, наблюдая за луной.
— Арата, не пора ли поговорить с Киске? У него наверняка… скопились вопросы…
— А вы хотите?
— Не особо.
— Тогда пускай заработается до потери сознания, остынет. Подумает. Он же умный, должен догадаться о вашей роли в этом спектакле.
— Ты тоже умный, Арата.
На некоторое время Кондо замолчал. Даже ощущение его присутствия стало тише. Ичиго улыбнулся.
— Не нужно так нервничать. Пока в твоей голове нет идей против меня, всё будет хорошо.
— Хорошо, что у меня в принципе нет посторонних мыслей.
Ичиго шутил. Арата не заставлял сомневаться в себе, напротив, выбрав одну сторону, он будет цепляться за неё до самого конца. Но Кондо действительно опасался его, и это тоже было забавным.
— Командир, вы жуткий. Не хотелось бы мне быть на месте вашего брата.
— Отчего? Я ведь не стану убивать его. Он же всё-таки мой младший брат.
— От этого не легче. Кажется, он пожалеет, что остался жив…
Айзен издал смешок. Кондо действительно хорошо понимал его, невероятно хорошо. Даже становилось интересно, каким образом этот умный мальчик погиб в его «будущем».
В ближайшие дни пришло оповещение об экзамене на капитана. Ичиго лишь пожал плечами, параллельно с этим думая, в какую из групп ему присоединиться. Выбор стоял между Урахарой и Кеораку с Укитаке. Зараки он не воспринимал, так как капитан одиннадцатого потащится за ним в любом случае.
Кеораку был более выгодным вариантом. Тот уже негласно относился к Ичиго, как к своему компаньону, взять хотя бы частые приглашения и визиты. Урахара же в своём состоянии будет обособлен, тем более от Айзена. А, что самое главное, абсолютно бесполезен.
Ещё оставался брат, который должен стать капитаном в будущем. Но, даже игнорируя его вину, оставалась проблема в том, что они, при всей своей невероятной схожести, никак не смогли бы работать вместе, как те же Укитаке и Кеораку. Ичиго признавал, что дело в огромном количестве секретов и тайн между ними. Они даже дышать не могли сейчас от опаски сказать что-то не то и выдать себя…
Как же бесит.
Остальные капитаны никак не могли быть связаны с ним, слишком много различий. Даже Гинрей. Тот относился к компании аристократов, а человек без клана не мог стать их частью. Впрочем, Айзена это не расстраивало, так как он прекрасно знал, что в скором времени все эти старики начнут потихоньку умирать и сдавать посты.
— Ко-ман-дир, вы совсем не волнуетесь?
— Зачем мне волноваться? Хана, я полностью уверен в своих силах.
Канеко разочарованно фыркнула.
— Вы, конечно, действительно самый крутой, но можно хоть немного беспокойства? Я совсем себя жалкой чувствую…
Ичиго положил ладонь на голову девушки. Юрико ласково рассмеялась. Хана, видя спокойствие окружающих, расслабилась и сама. Сегодня она так перенервничала, что на утренней тренировке подставилась под катану Мицуру. Наказана своей ошибкой Канеко была огромной раной, пересекающей ладонь и пальцы.
— Простите, командир. Давайте отвлечемся! Как ваши бабочки?
Канеко преувеличенно бодро приблизилась к бонсаю, верхушка которого почти доставала до её подбородка. На ветках расположились небольшие коконы белого цвета. На земле горшка вокруг ствола валялись ошмётки уже разорванных коконов.
— Точно так же, как и последнюю неделю, Хана. Успехов нет.
Тон Айзена не изменился, но глаза стали темнее. Его собственная работа, выведение иного типа бабочек, шла ужасно. Вернее, никак не шла. Бабочки вылуплялись, но быстро умирали, не успев даже просушить крылышки. Неудачи раздражали его, тем более сейчас, перед экзаменом.
— Ой… П-простите-простите, Айзен-сан, командир, я не хотела!
На изначально белом коконе расплылось алое пятно. Шелк быстро впитал чужую кровь. Ичиго равнодушно пожал плечами.
— Не важно. Шанс вылупления и так крохотный, не думаю, что твоё вмешательство усугубило ситуацию.
— Айзен-сан, время.
— Иду-иду.
Будь он прежним, то наверняка бы присвистнул от количества капитанов, ожидающих его. Все. Абсолютно. Все собрались здесь. Кеораку помахал ему рукой, ободряюще улыбаясь. Урахара молча отвел взгляд.
Лейтенантов пустили тоже, Ичиго встретился взглядом с братом, уже настоящим. Тот смотрел… наверное, это можно было бы назвать неверием. Как если бы небо внезапно оказалось красным, а трава голубой. Ощущение, словно мир перевернулся, да? Ты ведь до последнего не верил.