Верно. Продолжай. Продолжай не верить. Тем слаще будет вкус от твоего наказания, младший брат. Тем приятней будет видеть твой взгляд в конце всего.
До того, как кто-то успел подать голос, до того, как сам Айзен дошёл до центра полигона, его губы растянулись в ухмылке и произнесли:
— Бан-кай.
Вихрь чёрно-красной реяцу закрутился вокруг, подняв пыль. Пустой внутри поднял голову, но удостоверившись, что сегодня его сила не понадобится, снова уснул. Зангецу молчал, как и всегда в последнее время.
Когда пыль улеглась и реяцу успокоилась, зрители смогли узреть то, чего они ждали так долго. Привычный косоде заменил плащ, воротник и манжеты которого занял алый мех. На руках возникли черные перчатки, оканчивающиеся небольшими когтями. Привычная коса, вальяжно закинутая на плечо, по которой когти чуть постукивали.
По сути, Ичиго откинул челку со лба, его банкай практически не изменился, по сравнению с прошлым. Появился мех, который присутствовал в форме вастер-лорда, перчатки обзавелись дополнением и, конечно, коса. Пустой заливался хохотом от нового оружия, но молчал.
Больше всего Айзена радовало, что стрёмных штук… формы его подчинения не было, они ассимилировались с бабочками. Но теперь появилась новая актуальная проблема в виде головной боли от нескольких десятков сигналов, поступающих напрямую в мозг. Он получал информацию о запахах и звуках, а если бы сосредоточился, то смог бы смотреть через них…
Ичиго поспешно попытался успокоить сознание и не сосредоточиваться на бабочках, но это почти тоже самое, когда тебе говорят «не думать о белой обезьяне». Ты уже не можешь не думать о ней! Айзен ощутил тошноту от обилия информации.
— Ух, вот это красота! — присвистнул Кеораку. — Интересно, на что он спос…
Огромная тень метнулась раньше, чем Шунсуй успел закончить предложение, растолкав капитанов и подняв ветер. Половину бабочек снесло, а Ичиго ощутил неслабый ментальный удар от этого.
— З-Зараки… — едва сдерживая ярость позвал Айзен.
Он снесет ему ухмыляющуюся голову, вместе с конечностями…
Меч был блокирован косой. Бабочки взволнованно зашелестели крыльями, рванувшись прямо к Кенпачи. Наверное, со стороны это выглядело, как алая волна, ударившая в Зараки, для отвлечения. Но Айзен с удовольствием наблюдал за расплывавшимися узорами на чужой коже, стремительно наливавшимися чёрным цветом.
— Айзен, давай серьёзно, или твой банкай только для красоты и нужен?
— Раз ты этого так хочешь, я больше сдерживаться не буду, — улыбнулся полубезумно Ичиго. — Гетсуга Теншо.
Зараки оскалился, собираясь принять удар, как и всегда. Но краем глаза заметил странную ухмылку на лице друга. Стоило бы подумать об этом, но было уже поздно. Волна реяцу ударила прямо по нему, и сердце пропустило удар от накатившей боли.
Кенпачи выплюнул сгусток крови, неверующе смотря на него. Ощущалось, словно на него упала бетонная плита… нет, целое здание. Это было впервые, когда он ощущал такую острую боль. Каким образом?..
— О, удивительно, — шёпот Айзена сочился издевательским сочувствием, но слышать его мог лишь Зараки. — А я думал, что ты более уверен в себе.
Капитан одиннадцатого отряда рванул на Айзена, ударив его клинком. Ичиго стоял на одном месте, но в какой-то момент оказался левее, легко уклонившись. Как?..
— Ты, наверное, сейчас с ума сходишь, пытаясь понять, что же не так…
Удары офицера Айзена заставляли его впервые в жизни ощущать боль, когда сам Зараки даже попасть не мог. Это выглядело настоящим безумием, пока Кенпачи не осознал закономерность.
Ичиго дёрнулся и со свирепой яростью уставился на Кенпачи, который раздавил одну из его бабочек в руке. Ощущения были, словно ему переломали все кости, сдержать крик удалось титаническими усилиями. Зараки оскалился.
— Я понял. Эти твои насекомые что-то делают с головой.
— Не совсем, но суть в принципе верна.
— Они постоянно с тобой. Какого хрена, они часть твоего банкая?
Айзен улыбнулся краем губ. Зараки хмыкнул, забрасывая катану на плечо.
— Пошли их в ад, и сражайся нормально. Никакого кайфа от такого.
— А тебе лишь бы кайф от битвы словить. У меня экзамен, вообще-то.
— Не волнует. Мы давно не сражались. Погнали.
Нижнее веко дёрнулось. Иногда… не иногда, Кенпачи бесил похлеще братца со своими злодейскими планами. Ну хорошо. Бабочки заволновались, но послушно отлетели подальше от агрессивно настроенного капитана. Ичиго хотел быстро втоптать в песок ублюдка, сорвавшего его экзамен, и пойти выпить с Кеораку.
Коса звенела, встречаясь с клинком, Зангецу всё ещё стоил из себя оскорблённую невинность, Пустой ностальгировал. Ичиго бы выцарапал глаза Зараки новоприобретёнными когтями от злости, но сомневался, что собрание капитанов на трибуне это оценит.
Количество ран на Зараки росло, и это учитывая то, что сделали бабочки и способности Зангецу. Тот держался на одном упрямстве. Айзен хотел сделать всё быстро, но проклятый Кенпачи был непробиваем и неубиваем.
— Достаточно.
От громоподобного голоса Главнокомандующего застыл и Ичиго, и Зараки. Он и забыл о его существовании, увлёкшись боем… Но прежде, чем Ямамото успел что-то сказать, Кенпачи пошатнулся и рухнул прямо в песок. Всё, кончился его заряд.
— Я помогу ему, — мягко улыбнулась Унохана, появившись рядом с ним.
— Ему поможет мозгоправ…
— Не поможет.
— Надежда умирает последней.
Ичиго надеялся, что хотя бы на неделю не услышит о Кенпачи Зараки, только в рапорте максимум. Он развеял банкай и вогнал катану в ножны, послушно приближаясь к капитанам. Кеораку тайком показал ему ободряющую улыбку.
— Это было занимательное зрелище. Как капитан Зараки? — обратился Ямамото к Унохане.
Женщина подняла на него задумчивый взгляд.
— Снаружи он выглядит нормально. Но внутренние органы сильно повреждены. На самом деле, не просто «сильно», а целого ничего нет.
Айзену вспомнился Гаррас, и, мимолетно, он пожалел Пустого. Если уж Зараки так пострадал, то что же пережил несчастный де Ррата… Интересно, выжил ли он?
Главнокомандующий вздохнул, привлекая всеобщее внимание. Он взглянул на Ичиго глазами, которые словно знали о нём всё, абсолютно всё. Айзен тонко улыбнулся, вопросительно склоняя голову.
— Хоть кто-нибудь из присутствующих воспринимает этот экзамен серьёзно? — риторически спросил он и продолжил, не обращая внимание на вскинувшихся капитанов-аристократов. — Одобряю. А что я ещё могу сказать, видя это?
— Одобряю-одобряю, — добавил Кеораку первым.
— Одобряю, — улыбнулся Укитаке.
— Одобряю, — меланхолично донесся голос Уноханы. — Трудно не одобрить, когда капитан Зар…
— Одоб… кха… ряю… — поднял голову Кенпачи, попытался встать, но вновь рухнул без сознания.
Айзен бы его ещё разок приложил, но это уже станет выглядеть издевательством.
— Одобряю, — одновременно добавили Урахара и Гинрей.
— Думаю, теперь можно объявить Айзена Ичиго новым капитаном и вручить ему третий отряд. Поздравляю с назначением.
Первым его поздравил Кеораку. Никто и не сомневался, что следующим же последовало предложение отпраздновать назначение, от которого Айзен не мог отказаться. Единственными из капитанов, кто воздержался от разговора с ним, оказались Урахара, Унохана и Зараки, по понятным причинам.
Айзен случайно встретился взглядом с братом, и мир затих. Соске смотрел странно. Смотрел почти так же, как на окружающих его шинигами. Словно на чужого. На него. Ичиго ощутил, как скапливается злость внутри. Кисло.
Он ответил ему почти тем же, только с толикой снисходительности, отчего Соске почти вскинулся, но сохранил вид при многочисленных взглядах. Они улыбнулись друг другу синхронно, абсолютно одинаково, словно отражения в зеркале, но оба ощущали привкус яда.
«Ничего, братишка. Потерпи. Я покажу тебе. То, что ты заслужил».