Он не стал поправлять Кенпачи. Уж лучше пусть думает, что в той версии будущего он был мёртв. Ичиго не хотел рассказывать ему полную историю, как бы сильно ни был признателен… А если Соске когда-нибудь узнает и спросит об этом? Сможет ли он рассказать ему?..
— Зашибись, — присвистнул Кенпачи. — А я-то думал, что ты тупо глаза на все действия малого закрыл. А ты всё же, оказывается, пляшешь, чтобы что-то изменить… Но вот скромный вопрос остался: что ты решил делать с ним? Как я понял, ты вообще даже не пытаешься остановить его. Тебя всё устраивает. И нет, я уже говорил, мне плевать на жертвы, рыжий, я спрашиваю чего хочешь ты, чтобы мы от этого думали.
— Я… не знаю, чего я хочу. У меня было постоянное дерьмовое ощущение, что я живу взаймы, — честно признался Айзен. — У меня не было никакого желания, ради которого бы я мог положить жизнь. Таким я попал сюда. И Соске. Он… был таким хрупким и маленьким. Ребёнок, для которого я был целым миром, единственным родным существом. Защитить его, дать ему нормальную жизнь стало моей целью. Но я знал, что в том будущем он должен умереть, и я… я понял, что не могу этого допустить. Я пытался исправить что-то, но он всё равно пошёл по этому пути. И что я могу, как старший брат?
— Проучить, чтобы вспомнил, что у него есть старший брат, — понимающе усмехнулся Кенпачи. — Короче, ситуацию я понял. Ты хочешь помочь малому, но из-за того, что тот ведёт себя, как идиот, ты решил также немного наказать его. Два года в Мукене, уверен? Не пожалеешь потом?
— Пожалею. Но ему пойдёт это на пользу, Зараки. Я знаю.
— Ясно. Значит, вот как мы поступаем. Сейчас ты всё, что рассказал мне, рассказываешь Урахаре. Да, рассказываешь, — отрезал Кенпачи, заметив, что Ичиго готов спорить. — Он с ума сходит, а ты игнорируешь. Дай ему хоть какую-то точку опоры, чтобы он понял, что не сделал ничего, чтобы ты его презирал. Да, он загоняется по этому поводу, что в его мозгах творится, я тоже не в курсе. Потом мы наблюдаем за развитием ситуации. И не вмешиваемся. А когда вся эта катавасия кончается, я заставлю твоего малого отплатить за все потраченные нервы.
Ичиго молча какое-то время смотрел в чужие глаза.
— Тебе действительно совсем наплевать на окружающих?
— Я уже сказал. Чужие — есть чужие. Свои — есть свои. Чужие пусть подыхают, мне на это плевать. А свои должны быть в порядке. Ты свой. Твой брат тоже свой. Ячиру тоже своя. Урахара, так уж и быть, свой. Шунсуй лезет в нашу компашку. Это всё, что меня волнует.
Айзена это полностью устраивало. Было приятно. Ячиру сжала его ладонь крепче, наконец растянув губы в широкой улыбке.
— Ичи семья. И Со-тян семья. Ура-тян дальний-дальний родственник, но тоже семья.
— А Кеораку? — со смешком поинтересовался Ичиго.
— А Сюн-сюн мне принёс слишком мало конфет!
Комментарий к Часть 18
* - пауки-птицееды приводят в свои гнёзда лягушек. Лягушки защищают их детёнышей, а пауки защищают самих лягушек
Третий день моей недели Блича =)
А те, кто не понимают, что случилось, и отчего ваш ленивый Доппельгангер стал таким продуктивным - прочитайте пост в моей группе вк =)
========== Часть 19 ==========
Когда-то, наблюдая за знакомыми ему капитанами, Ичиго искренне думал, что у них работы мало. Иначе он не мог объяснить, почему у Кеораку каждый вечер — пятница, Укитаке на вечном больничном, а большая часть лейтенантов ошивается в Мире Живых почти круглосуточно. Что ж…
Он ошибался.
Как оказалось, у капитана работы столько, что можно вкалывать годами без продыху и упокоиться, заживо погребенным под макулатурой, и это даже рассчитывая на помощь толкового лейтенанта. Вопросы, которые решал капитан, не ограничивались одними отчетами о работе отряда, они буквально касались всего: от оценки работы отдельно взятого офицера и вплоть до времени отбоя. Промолчать можно было о том, сколько нужно было писать отчетов о трате средств. Нет, в данном случае Ичиго совсем не мог молчать.
Каждому отряду, особенно тому, в котором ежемесячно случается стихийное бедствие под два метра ростом с реяцу, способной убить неподготовленную душу, требуется финансирование. Оно уходит на заработную плату офицерам, проживание, строительство новых зданий и реконструцию старых, восстановление полигонов и даже больничные. Но чтобы получить финансирование, нужно написать невероятно огромный и подробный отчёт, минимум страниц на десять, с правками, отсылками, просьбами, мольбами и угрозами, и отправить его в канцелярию Первого отряда, где эти бюрократишки решат, сколько, как и когда получит каждый отряд.
Разумеется, у каждого отряда находилась графа под названием «личные расходы капитана», где окольными путями каждый капитан пытался выбить для себя чуть больше, чем остальные. Потому что, эй, бабочкарий Айзена не духовной силой питался, Ичиго кормил своих красавиц исключительно свежими фруктами и родниковой подслащенной водой, а на содержание столь огромного количества бабочек требовались некоторые финансы… Но бабочки доказали свою полезность, поэтому Айзену повезло получать дополнительное финансирование без проблем, и не оказаться в черном списке канцелярии Первого отряда.
Черный список канцелярии Первого отряда — место, в котором никто не желал оказаться. Попавшим туда урезали жалованье до жутких двузначных цифр, но первое место последние столетия почетно занимал Зараки, и чтобы сдвинуть его, нужно было стать ещё хуже. Хуже. Капитана одиннадцатого отряда. Хуже.
Да, это было невозможно, первое место черного списка навсегда оккупировал Кенпачи.
К чему эти объяснения? Что ж… Ичиго до сих пор не мог понять, откуда, черт побери, у капитанов и лейтенантов других отрядов находится столько свободного времени?! И откуда оно находилось у него, когда он еще был вице-лейтенантом второго отряда… Откуда у Соске время, чтобы строить свои злодейские планы и воплощать их в жизнь, где он его берет?! Ичиго и Юрико зашивались, периодически ночуя посменно на диване в их кабинете, игнорируя такие приземленные вещи, как обед или выходные. Соджун грустно улыбался, а в его глазах можно было увидеть понимание.
На самом деле, Айзен утрировал. Работы было много, потому что Ичиго сам виноват, сменив специализацию целого отряда, и нет, с работой самого отряда специализация, к сожалению, связана была мало, отчеты приходилось писать разные. Разведывательное, информационное, связное подразделения — всё требовало отдельного внимания, и как же хорошо, что все его офицеры на руководящих постах уже были достаточно толковы, чтобы не занимать его время ненужными вопросами. Работа, работа, работа… Ичиго был готов встать на колени перед тем шинигами, что принёс из Мира Живых кофейные зёрна, а также Королю душ за невероятную продолжительность жизни шинигами. Оба фактора в совокупе позволяли Айзену все успевать, правда, лучше было не лезть в кабинет капитана в моменты, когда Ичиго окончательно уставал: он забывался и начинал запугивать офицеров, как Сато и Арату, да.
Хорошо хоть его отряд… привык к нему? Это было странно, но приятно, так как посторонние отряды не знали, что капитан Айзен способен быть действительно жутким, когда терял контроль над собой. А его офицеры молчали, воспринимая это как издержки капитанского хаори. Да, капитан может быть жутким, но, эй, на его плечах отряд, несколько подразделений, вопросы бабочкария и Кенпачи, которого можно подчеркнуть отдельно, как самую тяжёлую ношу.
Сейчас же Айзен успел забыть о таких ненужных понятиях, как сон больше пяти часов и свободное, хах, время. Впрочем, и другие капитаны тоже, заставив наконец Готей походить на настоящую военную организацию. А все почему?
Да потому что с какого-то чёрта в последнее время сильно участились нападения Пустых по всему Миру Живых и Сейретею, в частности.
Десятки гаргант открывались, выпуская безумное количество Пустых, где встречались и Меносы Гранде, и даже вастер-лорды. Нападения происходили так часто, что хватало времени только написать отчет о разрушениях и сопутствующих ущербах, немного поработать с делами отряда, сделать глоток кофе, как уже влетала Хана с сообщением о новом нападении. Из-за опасности наличия вастер-лордов капитаны тоже были мобилизированы.