В тот самый миг, когда он мчался на помощь матери, его мозг пронзила ужасная мысль. Ник представил себе такое, от чего ему стало не по себе.
Все то время, пока он учился в старших классах и встречался с Грейс, Нику удавалось держать свою жизнь в тайне от нее. Но он женился на ней и тем самым ввел в свою семью… и в свои проблемы. Страх захлестнул Ника. Вступить в его семью означало столкнуться с неприятностями. Затем страх сменился стыдом. Что подумала бы Грейс, узнай она, как он жил? Что подумала бы, узнай, что он работал не для того, чтобы сорить деньгами направо и налево, а чтобы платить по счетам семьи? Что поняла бы, став свидетельницей пьяной ругани его отца? Ведь в жилах Ника течет та же кровь, что и у Джейка Спинелли.
Нику не требовалось долгих раздумий, чтобы понять: он не может подвергать Грейс опасности. Как не может и сгорать от стыда, когда девушка, которую он любит, узнает об их семейной беде. Ник решил, что такая жизнь не для нее. Он написал ей записку, вскочил на мотоцикл и навсегда покинул Кроссроудз-Крик.
Отец Ника отдал Богу душу через неделю после того, как его сын закончил колледж. Ник забрал мать и нашел ей квартиру неподалеку от ее родственников в Далласе. Сам он в Кроссроудз-Крик не вернулся.
Ник смотрел на блестящие ресницы девушки. Разве может он покинуть ее сейчас?
Грейс пробудилась ото сна с пульсирующей головной болью. Она знала, что причиной тому было сотрясение, полученное ею в автокатастрофе. И еще знала, как ее зовут. Все это она слышала от медицинского персонала клиники. В остальном ее мозг был совершенно чист. Чист и пуст. Она не помнила даже, когда родилась. Грейс медленно и осторожно открыла глаза и увидела молодого мужчину, крепко спавшего на стуле у ее кровати. Непослушные завитки темных волос обрамляли его мужественное лицо. Упрямый подбородок, красиво очерченный, чувственный рот. Хотя глаза его и были закрыты, Грейс ручалась, что они карие. Черная прядь волос упала ему на лоб.
Незнакомец вдруг открыл глаза, и некоторое время они смотрели друг на друга. Грейс утонула в его бездонных черных зрачках, желание волнами накатывало на нее. Она любит этого мужчину. Даже не зная, кто он, Грейс чувствовала, что любит. Их соединяло глубокое чувство. Они многое пережили вместе. И не только счастливые минуты.
Наконец незнакомец произнес:
— Привет, Грейс.
— Привет. — Грейс в волнении сглотнула. Видя ее очевидный испуг, он улыбнулся.
— Если выражение твоего лица не изменится, я, пожалуй, поверю врачу. Ты и вправду ничего не помнишь.
Грейс печально покачала головой.
— Я не знаю вас.
— Кажется, я должен подсказать тебе.
Она согласно кивнула.
На этот раз волнение охватило его. Он медленно начал:
— Я твой муж. — Затем подождал. — Ник Спинелли.
От Грейс не укрылось, что он внимательно наблюдает за ее реакцией. И она почувствовала, что была права в своих догадках, когда они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Не все у них гладко.
Когда она очнулась в реанимационной палате, врач сообщил ей, что мужу уже позвонили. Грейс вспомнила, как на мгновение страх пронзил ее точно нож. Вот и сейчас она испугалась, правда не так сильно, как тогда. К тому же теперь ей нестерпимо захотелось обнять его, прижаться и не отпускать. Грейс не понимала себя, своих противоречивых чувств. В них было не больше смысла, чем в диком, до головокружения, восторге, охватившем ее, когда она поняла, что этот несказанно красивый мужчина — ее муж. Грейс едва удерживалась, чтобы не рассмеяться от счастья.
Ник вернул ее с небес на землю:
— Доктор Ринджер рассказал тебе, что ты попала в аварию?
Грейс кивнула.
— Я так и думал. Он сказал, что ты получила сотрясение мозга. И еще сказал, что в таких случаях потеря памяти явление нормальное.
Грейс откинулась на подушку. Ник Спинелли показался ей вполне нормальным человеком. А раз так, то и она, очевидно, такая же. Не грабительница банков, не девица легкого поведения, не домохозяйка, изнывающая в несчастном браке.
— И как давно мы вместе?
— Представь себе, десять лет. — Ник усмехнулся.
— Я представлю себе все, — со смешком ответила Грейс. — Можешь сказать мне сейчас что угодно, и тебе это сойдет с рук. Так что, если хочешь в чем-то оправдаться, пользуйся.
— Никаких оправданий. — Ник поднялся со стула поправить ей подушку. И решил сменить тему. — Может, позвать медсестру? Тебе ничего не нужно? Давно уже никто не заглядывал проведать тебя.
— Откуда ты знаешь? Ты же спал. Когда я открыла глаза, ты спал как убитый. Пройди здесь целый оркестр с литаврами, ты бы и ухом не повел. — Грейс тяжко вздохнула. — Наверное, надо все же позвать сестру, спросить, можно ли мне таблетку аспирина. Голова просто раскалывается.