Так уж сложилось, что дядюшка изначально невзлюбил Тину, мягко намекая, что бедная студентка колледжа больше залипает на черный «БМВ» и вместительный особняк, нежели на задницу Ноа. Доводы о том, что Тина ездит исключительно на своем потрепанном мини купере и отказывается от всяческих подарков, особенно имеющих четыре колеса, остаются без внимания Глена. Как и доказательство незаинтересованности в финансовой стороне вопроса, ввиду трастового фонда, оставленного матерью и закрытого до исполнения двадцати пяти лет. Для мнительного дядюшки нет достойных фактов, потому что он во всем видит подвох. Даже свою внебрачную дочь он по умолчанию приписывает к аферисткам. Ей богу, если бы законом не было запрещено обращение через укус, Глен уже давно бы сделал из Мэл оборотня только назло её матери.
Двери лифта открываются, выпуская Ноа на прохладный воздух закрытой парковки. Блаженная тишина и умиротворение, царящие вокруг, приятно ласкают уши и внутреннего волка. Ноа любит спокойствие, предпочитая полный штиль в собственных мыслях, и до сих пор удивляется, как мог полюбить девушку, у которой никогда не затыкается рот. Да так сильно полюбить, что при одном воспоминании начинают подрагивать пальцы. Тина идеальная. Тина просто создана для него. Тину нужно любить — она этого заслуживает.
Ноа точно уверен — Тина нужна ему, как воздух. Глену не под силу это изменить.
***
Гостиная комната встречает его приглушенным светом. Тина сидит на диване, с ноутбуком и стаканом ароматного кофе в левой руке. Снова редактирует свои фотографии, отбирает самые лучшие для заказа одной из газет, а самые идеальные — для личной коллекции на возможную в будущем выставку. Тина считает, что рано или поздно у неё все получится: она исполнит давнюю мечту, но самостоятельно, без помощи кого — либо извне. Под кем — либо подразумевается Ноа и его многочисленные связи. Тина нравится ему еще и потому, что твердо уверена в своих целях и стремлениях. В этом они с Ноа очень похожи.
— Ты сегодня рано, — Тина поглядывает на него и делает осторожный глоток горячего напитка, — я думала, что у вас корпоратив по случаю юбилея «Амнезии». Почему не остался?
— Потому что он еще не начался, а ты должна была пойти на него вместе со мной, — Ноа подходит к дивану и бросает пиджак на его спинку. — Я убью тебя, если рискнешь оставить меня наедине с этими хмурыми рожами.
Он присаживается рядом, убирает мешающий компьютер на журнальный столик, затем проделывает то же самое со стаканом кофе, пока Тина наблюдает за ним внимательным взглядом. Ноа притягивает её на свои колени, оглаживает одной рукой скулу, а второй обхватывает затылок, мягко наклоняя к себе. Мгновение, и Ноа ощущает на своих губах сладковатый привкус карамельного латте, разбавленный мятной зубной пастой. Их поцелуй мягкий, как горстка тополиного пуха, и нежный, как первый влюбленный взгляд. Ноа уделяет внимание шее, мочке уха, зарывается пальцами в кудрявые волосы и слегка оттягивает их назад, чтобы как можно больше открыть такой беззащитный участок на теле.
Тина рядом с ним пахнет апельсиновым соком, кукурузными хлопьями и молоком. Тина пахнет домом, и Ноа буквально тонет в бархатном аромате, погружается всё глубже и глубже. Не желает останавливаться, не хочет отрываться, но мобильный телефон в кармане пиджака издает пронзительный звук именно тогда, когда ладони поглаживают упругий зад, забравшись под резинку пижамных штанов. Ноа утробно рычит, прикусывает чужое плечо сквозь тонкую черную футболку и мысленно шлет абонента ко всем чертям. Тина гораздо важней телефонного разговора.
Мелодия повторяется. Ноа матерится, но трубку всё равно не берет. Пальцы Тины в данный момент ловко расстегивают ширинку на брюках, остальное — полная ерунда.
Мелодия повторяется вновь. Ноа матерится уже в четвертый раз, да с таким рвением, что Тина вслух вычленяет для себя несколько новых словосочетаний, удивленно округлив глаза. Отстранившись, Ноа достает трубку, смотрит на высвечивающееся имя и снова матерится. Громко.
Глен не вовремя. Он всегда не вовремя.
Сброс вызова, новый звонок, и телефон летит в противоположную стену.
Вдребезги. Как и нервы.
— Голодный, разъяренный волк. М — м–м, как же мне это нравится, — Тина рвано дышит ему в шею и двигает бедрами навстречу, когда ладони Ноа снова возвращаются на прежнее место, мягко сминая ягодицы. — Готова поспорить, что это был Глен.
— Он требует к своей персоне слишком много внимания, — Ноа чуть приподнимает Тину, стаскивая на бедра штаны вместе с бельем и помогая освободить одну ногу. — Наверное, боится, что я не приеду. И я бы с радостью оправдал его опасения.
— В последнем предложении, определенно, слышится «но», — голос Тины становится ниже от возбуждения.
— Ты же знаешь, что я должен там появиться. Хотя бы на несколько часов.
Ноа, глядя ей в глаза, опускает руку и дотрагивается кончиком среднего пальца до клитора. Он чувствует на своем члене теплое прикосновение ладони и подается вперед, целуя Тину сначала в ключицу, затем — в шею. Та начинает двигать кулаком в ускоренном темпе, а Ноа, не теряя времени, проникает пальцем ей во влагалище. Тина влажная и возбужденная. Она двигает бедрами навстречу его движениям и утыкается лбом в плечо, обдавая кожу горячим дыханием. Ноа добавляет второй палец, ласково поглаживая и надавливая, ощущая, как Тина сладко сжимается.
— Хочу тебе отсосать, — шепчет Тина ему на ухо, плавно двигаясь на его пальцах. Её голос дрожит, а влагалище истекает смазкой.
— Только когда ты кончишь, — Ноа берет её за волосы свободной рукой и тянет к себе, чтобы запечатать между ними воздух в теплом, медленном поцелуе.
Тина чуть отстраняется назад и, убрав руку, привстает на коленях. Ноа обхватывает член рукой, проведя по нему кулаком и равномерно распределяя смазку, а затем аккуратно вставляет его во влагалище. В груди теплится приятное чувство истомы. Ноа проводит рукой по щеке Тины, убирая волосы от лица и позволяя себе насладиться её томным взглядом. Та смотрит на Ноа из — под опущенных ресниц и ритмично двигается на члене, приоткрыв рот. Так хочется трахать её несколько часов. Чувствовать её изнутри. Ощущать влажность и тепло влагалища, сжимающегося на его члене. Хочется слышать её стоны. Проглатывать их в поцелуе и возвращать ей волчьим рычанием. Ноа обхватывает Тину за ягодицы и, приподняв, начинает вбиваться в неё резкими толчками.
— О боже, — дрожащим голосом шепчет Тина.
Шлепки о тело становятся громче, волк внутри захлебывается чужими эмоциями, и Ноа чувствует, как приближается к пику. Через несколько минут он тяжело дышит, уткнувшись Тине в шею. Эйфория переплетается с умиротворением, проникает под кожу и выравнивает сердцебиение. Тина, разгоряченная и румяная, целует Ноа в висок.
— Ты какое — то грёбаное великолепие, — говорит она и заставляет Ноа посмотреть ей в глаза, — но я все равно не могу пойти с тобой на эту вечеринку анти — веселых задниц. «Гарден Пост» завалил меня заказами на съемки до конца этой недели.
Ноа тут же прошибает мощной волной разочарования, сожаления и неловкости, но эти чувства ему не принадлежат. Он любит, когда Тина не скрывает своих эмоций, позволяя ощущать их, как свои собственные. И Ноа ничего не может сделать, кроме как молчаливо кивнуть в знак согласия — это даже к лучшему. Наверное, не стоит вести жертву в пасть к разъяренной акуле. Особенно если в полнолуние акула обращается в оборотня.