Всё, что нужно Тине — это набраться сил и жить дальше.
Ведь она не может дать Ноа то, что ему нужно — собственную стаю. Она не может иметь детей, и это её пожизненный приговор.
***
Миникупер заводится с первого раза. Прекрасно, хороший мальчик, хоть кто — то не трахает сегодня Тине мозги. Сумка с вещами лежит на пассажирском сидении, и только сейчас Тина задумывается над тем, что вряд ли сможет вернуться сюда вновь. Как же забрать свои книги? Ладно, можно подумать об этом чуть позже, когда сможет нормально соображать. На крайний случай, отправит за ними Мэттью. Лучший друг не откажет в беде, Тина в этом уверена.
Колеса аккуратно выруливают с подъездной дорожки на проезжую часть, а мимолетный взгляд на парадную дверь, всё еще открытую настежь, обкатывает морозной дрожью с головы до ног. Ноа стоит у входа, словно застывшая каменная статуя, и смотрит вслед уезжающему прошлому. Да, именно так. Отныне, Тина — его прошлое. Хотелось бы верить, что приятное прошлое, хотя этот факт уже не играет особой роли.
Воскресное утро. На дорогах пусто, но Тина не спешит выворачивать руль, а держит ногу на педали тормоза, словно загипнотизированная тяжелым взором. Ноа выглядит потерянным и разбитым. Наверное, уехать сейчас — самое правильное решение. Иначе боль затопит безвозвратно, а она боится утонуть, это её страх с раннего детства. Тину не пугает вода или глубина полупрозрачной толщи, нет, её пугает беспомощность, когда пучина пробирается в твою глотку, в нос, в легкие. Её пугает безвозвратность, если упущен ключевой момент, и никто не протягивает тебе руку помощи. В данный момент Тина чувствует беспомощность и безвозвратность, потому что не в состоянии простить. Это сильнее её. Как вода, что всегда одерживает победу в долгой схватке.
Резкое переключение рычага передач и она уезжает прочь, практически не прикладывая к этому моральных усилий. Ну, кроме мысленных уговоров отвести взгляд от разбитого и огорченного оборотня. Дом отца находится на другом конце Гарден Хиллс, до него минут двадцать езды и, забыв о правилах дорожного движения, Тина прибавляет скорости до ста миль в час. Желтый сигнал светофора остается позади автомобиля. Повезло. Нужно быть осторожней, еще одну потерю отец точно не переживет. И забыть её ради спасения тоже, увы, не захочет.
В голове мелькает догадка, что даже под уговорами своей новой девушки, Моники, отец никогда не согласится на помощь одной из самых известных организаций в Соединенных Штатах, сделавшей себе имя на весьма нестандартной услуге. Забирать воспоминания — особая способность оборотней, которые живут бок о бок с людьми вот уже несколько сотен лет. Между ними и человечеством равноправие, понимание и уважение. У них общие законы, мировоззрение и бытовые хлопоты. За исключением одного: они волки, способные помочь людям и своим собратьям пережить сложные периоды жизни, сохраняя при этом душевное равновесие.
«Амнезия» — так называется компания, принадлежащая семье Васкес. Если вы хотите навести порядок в своей памяти, тогда вам прямая дорога в просторы темно — синих коридоров. У вас умер кто — то из родственников? Неудачное свидание? Плохое расставание? Или, может быть, большие материальные утраты, помнить о которых нет никакого желания? Отлично, волшебные коготки с легкостью заберут обрывки памяти, причиняющие душевные терзания, стоит только лишь захотеть.
Отец на это не согласится. Тина прекрасно понимает сей факт и сбавляет скорость, потому что не хочет быть виновницей нового сердечного приступа.
— Я ждал вас только на следующих выходных, милая, — Джон стоит на крыльце, когда Тина паркуется возле тротуара. — И где Ноа? Разве он не с тобой?
На отце рабочая форма, наверное, вызвали на срочное дежурство в полицейский участок. На самом деле, Гарден Хиллс — спокойный город, с размеренной жизнью, дружелюбными людьми и стабильно развивающейся экономикой. Именно поэтому, чуть больше года назад, семья Васкес открыла здесь свой филиал «Амнезии». До этого они базировались лишь в крупных мегаполисах, но Ноа убедил своего дядю Глена, совладельца компании, что небольшие населенные пункты тоже имеют ценность. И не прогадал, потому что смерть, разочарования и утраты есть везде, даже в Гарден Хиллс. А еще, благодаря новому филиалу, Ноа встретил Тину, переехал сюда вместе с единственным родственником и купил двухэтажный дом в тихом пригороде, с видом на лесную глушь. Тина безумно любила этот дом. До сегодняшнего дня.
— Нет, пап, я одна, — отвечает Тина спокойным голосом, обходя по кругу машину. Она достает свою черную спортивную сумку с пассажирского сиденья и уверенным шагом направляется к отцу, игнорируя вопросительный взгляд. — Не спрашивай меня ни о чем. Я всё тебе расскажу, обещаю, только чуть позже.
Джон понимающе молчит. Объяснения здесь излишни, а родительское сердце предчувствует сложный разговор. Не для него — для дочери.
— Хорошо, как скажешь, — кивает тот и заходит в дом следом за Тиной, закрывая входную дверь. — В холодильнике есть пицца и парочка яичных рулетов из доставки, если ты голодна.
— Не сейчас, — Тина бросает сумку в прихожей, сворачивает на кухню и достает стакан из шкафчика, чтобы налить немного апельсинового сока, — и я сделаю вид, что не слышала про пиццу. Серьезно, пап, мы с Моникой устали уже повторять, как вреден холестерин для твоего сердца. Ты неисправим.
Тина делает несколько глотков, залпом осушая стакан, и убирает его в посудомоечную машину, в то время как Джон обреченно вздыхает, предвкушая нравоучительную беседу. Слава богу, что наручные часы нещадно отсчитывают секунды, и в этот раз работа спасает Джона, а не наоборот.
— Это мы тоже обсудим чуть позже, — он устало качает головой и разворачивается к двери, готовый ретироваться. — Я опаздываю на дежурство, а ты должна причесаться. На кого ты стала похожа?
Точно, Тина всю прошедшую неделю варилась в собственных переживаниях и совершенно забила на свой внешний вид. Она проводит ладонью по спутанным кудрявым волосам, одобрительно кивает и проскакивает мимо отца на лестницу.
Джон делает вид, что не слышит тихих всхлипов за плотно закрытой дверью ванной комнаты. Что бы там у них с Ноа не произошло — вмешиваться не стоит. До тех пор, пока эти всхлипы не превратятся в хронические.
***
— Я ему челюсть сверну ко всем херам! — злобно выпаливает Мэттью и опустошает второй стакан с пивом. — Нет, серьезно, я Ноа глотку перегрызу за то, что он так обошелся с тобой.
Этим воскресным вечером Тина и Мэттью сидят в «Рокет Холле», расположенном на центральной улице города. В баре фоном играет рок — музыка далеких восьмидесятых годов, на стенах висят старые покрышки и запчасти от байков, а коричневая краска на стенах и столах специально состарена, изображая приличную потрепанность. Или не специально? Всё — таки этому заведению столько же лет, сколько и Тине с Мэттью. А им, без малого, двадцать два.
Они дружат со времен старшей школы, и эту дружбу на протяжении долгих лет подвергали сомнениям все.
Все, кроме Тины и Мэттью.
Для других это считалось странным: разве это возможно, девушка и оборотень, понимающие друг друга с полуслова и готовые прийти на помощь абсолютно в любой момент, не состоят в отношениях? Да, это возможно. И у этой дружбы есть название: стая. Та самая стая, которую можно создать без функции деторождения. Где чувства между вами — братские. Где поддержка для вас — главный и основной принцип. Где за тебя могут глотку вспороть, хотя Тина этот пункт не очень — то любит.
Она чувствует себя безопасно рядом с Мэттью. И оправдываться за это не собирается.
Бармен приносит новую порцию выпивки.
— Что этот козлина о себе возомнил? — бросает Мэттью грубо, и парень с напитками удивленно округляет глаза. — Я это не вам говорил, — добавляет он и забирает у него из рук пиво.
Тина, сидя на высоком барном стуле, пожимает плечами:
— Что вправе трахаться со своей секретаршей и оправдывать это острой необходимостью. — говорит она. — А вообще, если честно, не стоит тратить на него свои силы. Я все равно его забуду, и моя жизнь превратится в счастливую сказку, где нет паршивого серого волка.