Ночной сон Китайгородцева был глубок и долог. Проснулся он в половине десятого утра. Даже припозднившееся осеннее солнце уже успело подняться над лесом. В комнате было светло. Тут действительно как в санатории, подумал Китайгородцев. Прав был Хамза. Красивая природа, тишина, воздух чист и свеж — в Москве такого спокойного сна у Китайгородцева не было давно.
Во всём доме, как казалось, не было ни одной живой души. Китайгородцев позавтракал в полном одиночестве. Затем он составлял текст докладной записки для Хамзы: что тут надо сделать и в какой последовательности. На самом деле в записке только очерчивался круг проблем, а заниматься детальной проработкой будут настоящие спецы. Этих технарей пришлёт сюда Хамза, они осмотрятся на месте и сами решат, где какой датчик надо ставить, и какие должны быть характеристики устанавливаемых видеокамер. Записи Китайгородцева будут для них всего лишь подсказкой, не более того.
Днём позвонил Хамза. Спрашивал, как дела. Нормально, отвечал Китайгородцев. Ночь прошла спокойно. Хамза обещал приехать на днях.
За целый день Китайгородцев так никого и не увидел. Он даже не мог сказать с уверенностью, есть в доме кто-нибудь, или нет. Никаких звуков. Хорош телохранитель — он не знал, где его подопечные.
Когда за окном сгустились сумерки, уже вечером, Китайгородцев растревожился. Опираясь на палку, вышел из дома и отправился в обход, вглядываясь в окна. С противоположной стороны, там, где был пруд, в одном из окон второго этажа он увидел свет. Единственный освещённый прямоугольник в тёмной громаде дома. Только так Китайгородцев смог определить, что он здесь не один.
День шел за днём. Китайгородцев просыпался поздно, завтракал неспешно, затем обходил территорию поместья. По ночам уже подмораживало, утром трава на лужайке блестела инеем, и казалось, что это такой огромный серебристый ковер расстелили на земле.
Обитателей дома Китайгородцев почти не видел. Пару раз был свидетелем того, как на своей машине возвращался Михаил — открывал багажник, извлекал оттуда пакеты со съестным, заносил в дом. Он и для Китайгородцева закупал продукты. У Китайгородцева свой персональный холодильник был на кухне. Откроет его утром, а там всегда полно продуктов, о пропитании своём он даже не задумывался. Хотя кое-какие мысли у него появились, и как раз в тот момент, когда он наблюдал за тем, как Михаил выгружал продукты из багажника. Много было пакетов. И привозит он их часто. Что-то из них достаётся Китайгородцеву. Что-то самому Михаилу. А остальная прорва колбас, сыров и рыбы — кому? Наталья Андреевна отличается зверским аппетитом? Это при её-то худобе?
Ты очень скоро заметишь тут странности, сказал недавно Китайгородцеву Лисицын.
А ведь действительно странно с продуктами этими получается, если задуматься.
— Я не хотел по телефону, — сказал Китайгородцев. — Мало ли что.
Они с Хамзой шли по берегу пруда. Ночью гладь воды сковало первым тонким льдом, который за целый день так и не растаял, несмотря на солнце.
— Я здесь появился не как телохранитель, — сообщил итог раздумий Китайгородцев. — Я здесь как шпион.
— Лисицын? — приподнял бровь догадливый Хамза.
— Да. В прошлый раз, когда он уезжал — попросил меня повнимательнее присмотреться, — показал рукой на дом. — Он подозревает, что его родственники кого-то здесь прячут.
— Он сказал — кого?
— Нет.
— Намекнул хотя бы?
— Нет.
— Может, он действительно — того? — Хамза выразительно постучал себя по лбу пальцем.
— В любом случае — мутная какая-то история, — сказал Китайгородцев. — Если у Лисицына действительно проблемы с головой — каково нам будет с ним работать! А если он прав и у них в семье такой раздрай, что они уже шпионов друг к другу засылают…
Развёл руками. Это не работа, мол. Намаемся с такими клиентами.
— Хорошо, я подумаю, — пробормотал Хамза.
Как-то иначе ему прежде работа с Лисицыным виделась. А тут вдруг проблемы, о которых и не подозревал.