— Но вы должны же хотя бы встречаться с ними, — сказал он. — Разве они никогда не приходят к вам, чтобы поиграть в карты? Вы не подаете им закуски?
Она начала выходить из себя. Ее глаза сузились.
— Я не барменша и не официантка. Я стараюсь не бывать там, где Питер развлекает своих друзей-мужчин.
Брови Мендеса подпрыгнули, и он что-то промычал, делая записи в блокноте.
— Стало быть, у вас тоже есть хобби, — сказал Винс. — Это очень мудро, по-моему. Люди ведь не должны делать все вместе.
— Я состою в нескольких городских комитетах и советах, — произнесла Джанет. — У меня нет времени на хобби.
Винс нахмурился.
— Делу время и ни часу потехе?
— Я не понимаю, зачем вы задаете мне эти вопросы, — резко оборвала она его. Тон ее голоса изменился, он стал более отрывистым и сдержанным. — Я слышала, у вас уже есть подозреваемый.
— Мы не можем разглашать подробности дела, миссис Крейн, — сказал Винс.
— Не представляю, чем я могу вам помочь.
— Где ваш муж был в четверг вечером, третьего октября? — спросил он.
— Дома. Он и наш сын любят вместе смотреть телепрограммы по четвергам.
— Да, «Косби». Мы знаем, — кивнул Винс. — Ваш сын говорил об этом своей учительнице, мисс Наварре.
— Она не имела права задавать Томми такие вопросы, — сказала она. — Он ужасно расстроен.
— С чего бы это, миссис Крейн? — поинтересовался Винс. — Мне кажется, это вполне безобидный вопрос. Почему ваш сын решил по-другому? Меня там не было, но я уверен, что мисс Наварре не подразумевала, что отец Томми серийный убийца.
— Он узнал, что в тот вечер пропала та девушка. Он умный мальчик.
— Наверное, — согласился Винс. — Мне уже надо подумать о том, чтобы завербовать его в Бюро, ведь для десятилетнего ребенка у него очень развитая логика. Как он вообще узнал об исчезновении Карли Викерс?
— Прочитал в газете.
— Ваш сын-пятиклассник сидит и читает газеты по вечерам?
— Его отец читал ее.
— У вашего мужа необычный интерес к такого рода делам.
— Не больше, чем у любого другого человека.
— Он хранит эти статьи?
— Зачем ему их хранить?
— Он был последним, кто видел мисс Викерс в тот день, — объяснил Мендес. — Вам это известно, миссис Крейн?
— Да. Но это еще не делает его виновным.
— И вы не помните, был ли он в тот вечер дома?
Она пристально посмотрела на него.
— Я вам сказала: был.
— Но вы не помните, выходил ли он из дома в тот вечер.
— Нет. Я уверена, что не выходил. Питер не особо любит гулять.
— Только играет в гольф и в карты с людьми, которых вы не знаете, в местах, о которых вы понятия не имеете, — сказал Винс твердым и холодным тоном. — Это кажется мне странным, миссис Крейн, потому что вы производите впечатление женщины, которая держит мужа на коротком поводке.
Ее глаза округлились.
— Прошу прощения?
— Вы любите все контролировать. Хотите быть главной. Спорим, окажись я в вашей кухне или ванной, я увижу огромную доску, на которой все будет расцвечено разной маркировкой. Я прав?
С каждой секундой она злилась все больше.
— Нет ничего плохого в том, чтобы быть организованной.
— Конечно. Только вот контролирование — это другое, — возразил он. — Контролирование — это когда вас возмущают люди, которые не следуют вашей линии поведения, вашему сценарию, которые задают вопросы, на которые вы не хотите отвечать.
Винс окончательно сбросил с себя маску Мистера Добряка.
— У вас сносит крышу, и вы считаете, что можете кричать на людей, угрожать им и поступать по-скотски с любым, кто перечит вам.
От удивления у нее отвисла челюсть.
— Прошу прощения?
— Не нужно вам мое прощение, — отрезал Винс. — Вы хотите только дать мне по яйцам, так? Потому что я не делаю того, что вы хотите, и не верю тому, во что вы хотите меня заставить поверить, потому что это ваш умысел. Я сильнее и важнее вас и не стану внимать всему вашему собачьему дерьму. Я вам не какая-нибудь учителка пятиклашек, которую вы можете третировать и запугивать.
Лицо Джанет Крейн было пунцовым, глаза едва не вылезали из орбит. Винс ждал, что ее волосы вот-вот встанут дыбом. Она указала на дверь.
— Пошел вон! Пошел вон из моего дома!
Винс засмеялся.
— А то что? Полицию вызовете? — Он указал на Мендеса. — Полиция со мной. Где ваши свидетели? Кто станет защищать вас? Ребенок, которого вы пичкаете лекарствами, чтобы он не докучал вам?
Она повернулась к Мендесу.
— Может, вы что-нибудь сделаете?
Мендес нацепил гримасу такого безразличия и полнейшего равнодушия к ее нуждам, что не сделал ничего, кроме как повел одним плечом.
— Он старше по званию.
— Я звоню мужу, — заявила она, бросаясь по коридору в красивый кабинет с двумя столами и белоснежными книжными полками, которые возвышались до потолка.
— Так вы все-таки знаете, где он, — резюмировал Винс.
Джанет метнула на него яростный взгляд и схватила трубку.
— У него в машине сотовый телефон.
— Да что вы? Зачем это? Чтобы его могли вызывать на всякие срочные чистки зубов? — осведомился Винс. — Такая дорогая игрушка…
— И что? — взвизгнула она, тыкая кнопки.
— А то, что он работает в десяти минутах от дома. Зачем ему сотовый телефон? Вы нам говорите, что он редко уходит из дома, когда не работает. Когда шестерит у вас.
— Но сейчас его нет, — заметил Мендес.
— Точно, — согласился Винс. — Только я сомневаюсь, что он с приятелями играет в карты в машине, да и зачем телефон, когда играешь в карты? Эти штуки надо таскать с собой в чемоданах.
— Бессмысленно, — сказал Мендес. — Только если он не выдрессирован до такой степени.
— В этом все дело? — спросил Винс, выдергивая вилку телефона из розетки. — Вы настолько запугали своего мужа, миссис Крейн?
Она была настолько рассерженна, что в ее глазах стояли слезы, а губы дрожали в попытке удержать колкость, которую она хотела выплеснуть на него, но издала лишь какие-то булькающие звуки.
— Ведь такое доминирующее поведение, тотальный контроль может вызвать ужасную реакцию у партнера, — сказал Винс.
— Эдмунд Кемпер, — усмехнулся Мендес.
Винс кивнул и обратился к Джанет Крейн:
— Эдмунд Кемпер столько лет подвергался давлению со стороны своей матери, что все кончилось убийством сокурсников в колледже и отрезанием их голов — он так спускал пар.
— Мой муж не убийца!
— Вы уверены? — тихо спросил Винс. — Он был последним, кто видел Карли Викерс в тот день, когда она пропала. Он был знаком с Лизой Уорвик из Томасовского центра. И был арестован в Окснарде за секс с Джули Паулсон. Это либо пропавшие, либо убитые женщины.
Джанет Крейн с грохотом водрузила трубку на место и выпрямилась во весь рост.
— Вы лжете. Мой муж — столп нашего общества. Его уважают. Им восхищаются. Он прекрасный муж и отец.
— Разве? — воскликнул Винс. — Вот в округе Вентура его считают обычным бабником, который ездит в Окснард к проституткам.
— Это неслыханно! Как вы смеете так говорить!
— А если я открою один из этих ящиков и покажу вам вырезки из газет обо всех трех случаях, что вы тогда скажете, миссис Крейн?
— Вон из моего дома! Убирайтесь, или я вызову нашего адвоката.
Винс с Мендесом переглянулись.
— Надеюсь, у вас хорошие отношения с вашим адвокатом, — сказал Винс. — Никогда не знаешь, как скоро могут понадобиться его услуги.
Он выдержал паузу. Джанет тяжело дышала, почти задыхалась. Даже сжала кулаки — у нее тряслись руки. То, что надо.
— Вы подумайте, миссис Крейн, — тихо сказал Винс. — Всякий раз, когда его нет. Всякий раз, как он не отвечает по сотовому телефону. Каждую минуту, когда он не слышит, как вы твердите без конца одно и то же. Где он? Всякий раз, когда он приносит вам новое украшение, откуда он его берет? Всякий раз, как он уходит на поиски Карли Викерс вместе с другими или руководит горячей линией. Почему он это делает?