Две пожилые женщины оторвались от своих французских тостов и посмотрели на него. Фрэнни в ответ закатил глаза.
— Я беспокоюсь за Томми, — сказала Энн.
— Нет, ты представляешь — иметь такую чертову сучку матерью?
— Приблизительно.
— Твоя мать была святой.
— Только мне с отцом не повезло.
— Отец, может, и хреновый, зато не сумасшедший, — возразил Фрэнни. — Я вчера просто лишился дара речи, а такого со мной не происходило… никогда. Спасибо, Винс помог!
Винс. Его новый лучший друг.
— А где он? — спросил Фрэнни. — Он проводил тебя вчера домой? Ты с ним переспала?
Энн покраснела и наклонила голову.
— Боже мой, переспала! — восхищенно воскликнул он. — Ах ты, лиса! Как же я тобой горжусь!
— Прекрати! — зашипела она, замахиваясь на него салфеткой. — Прекрати сейчас же!
— Расскажи всем!
— Ничего я не буду рассказывать. Мы в общественном месте, а я учу пятиклашек. Я и тебе ничего не скажу, потому что я не такая.
— Ну, ты и так все сказала.
— А вот и нет.
Он положил локти на стол и подался вперед, глядя на нее сияющими глазами.
— А как это было? Романтично и нежно или дико и горячо, с животной страстью?
— Это не твое дело, — отрезала Энн.
— Ой как интересно, — протянул он. — Ты не спала с мужчиной с того времени, как Джимми Картер был президентом.
— Я категорически не согласна. Это было в первый срок Рейгана — то есть не так давно.
— Ну так что? Где он? Он остался до утра?
— Он работает, и эта часть разговора окончена, — объявила Энн, когда официантка принесла напитки.
— Я буду рикотту с лимоном и черникой, — сказал Фрэнни, возвращая ей меню. — И моя подруга тоже. Она вчера нагуляла большой аппетит.
Энн не отреагировала. Если она не будет клевать на его подколки, ему скоро наскучит это занятие.
Он торжественно поднял свой бокал.
— Пью за тебя, Энн-Мэри. И этим все сказано.
— Отлично. Значит, завтрак пройдет в приятной тишине, — произнесла Энн, беря кукурузный мини-маффин из корзины на столе.
Никаких сенсаций в отношении Винса Леоне она не сделала. Ей лишь предстояло разобраться в том, что произошло между ними вчера. Она ни о чем не жалела и знала это. Каким бы странным это ни казалось ей самой, ей было приятно делить постель с мужчиной, которого она едва знала, и который, наверное, через неделю уедет. Чтобы разобраться во всем, ей требовалось время.
— Я беспокоюсь за Томми, — повторила Энн, возвращаясь к тому, что ее тревожило. — Я хочу поговорить с ним, но как?
— Тебе нельзя идти к ним, — сказал Фрэнни. — Это чудовище затащит тебя в пещеру, высосет всю кровь и пересчитает твои косточки.
— Я знаю. Но что тогда — ждать понедельника? Вчера он казался таким расстроенным. У меня даже сердце защемило. Кто знает, что ему вбила в голову мать? Она сказала, будто я заставляю Томми поверить в то, что его отец убийца.
— А ты заставляла?
— Нет! Винс попросил меня узнать у Томми, был ли его отец дома, когда пропала Карли Викерс. Что я и сделала.
Фрэнни распахнул глаза.
— Винс считает Питера Крейна у-б-и-й-ц-е-й?
— Ты знаешь, что люди умеют писать? — спросила Энн. — И тогда никто вокруг не сможет подслушать.
— Но они должны разобраться, — громко высказался Фрэнни, недружелюбно косясь на пожилых дам.
— Не знаю, что мне делать, Фрэнни.
— Звони Винсу. Может, у него нет ответа, зато ты всегда можешь пропарить ему мозги.
— Не пытайся меня подбодрить, — сказала Энн, зная его уловки. — Тут настоящая проблема.
— Но я не знаю, как помочь тебе, дорогуша, — признался он. — Я вообще не хочу, чтобы ты связывалась со всем этим.
— Мистер Фрэнни!
К столу весело подбежала одна из воспитанниц Фрэнни. Светлоглазая очаровашка с копной каштановых вьющихся волос.
Фрэнни сразу вошел в роль воспитателя детского сада, сделав удивленное лицо и хлопнув себя по щекам:
— Боже! Это же Кейси! Как ты сегодня? Ты завтракаешь?
— Я уже позавтракала. Я ела блинчики! — Доказательство в виде сиропа осталось на ее личике и руках, которыми она тут же схватилась за руки Фрэнни.
— А я тоже ем блинчики! — сказал он.
К ним подошли ее родители, и все обменялись любезностями. Когда они ушли, Фрэнни повернулся к Энн и скорчил рожу: