— Матерь Божья, — проговорил Мендес. — А кто преступник?
— Ты не поверишь, — сказал полицейский, ведя его к джипу.
На заднем сиденье в наручниках, соединенных железной стяжкой, сидел Дэннис Фарман, перепачканный кровью, и стеклянными глазами смотрел перед собой.
Они поехали прямиком в больницу. Хикс позвонил Диксону. Мендес смотрел, как проворно бригада медиков суетится вокруг мальчика. Главным был тот же врач, который спасал Карли Викерс; он выкрикивал приказы, которые персонал выполнял молниеносно. Повсюду была кровь. Слишком много крови для такого маленького пациента, слишком много, чтобы остаться в живых, подумал Мендес.
Господи. Он, конечно, знал, что Дэннис Фарман неспокойный ребенок, но, черт возьми, разве кто-нибудь мог предвидеть такое? Дети дерутся на площадке, но они не тыкают друг в друга ножами и не превращаются в чудовищ.
Что могло сподвигнуть ребенка на насилие?
В истории семьи Фарманов должно быть нечто большее, чем прикладывающаяся к бутылке мать и отец с замашками тирана. Дэннис не мог зайти так далеко только потому, что его наказали за прогул.
Внезапно врач крикнул: «Поехали!», и полдюжины людей в белых халатах приступили к активным действиям, рванув каталку из смотровой и покатив ее по коридору. Мендесу даже пришлось отскочить в сторону.
Доктор стянул свой окровавленный халат и перчатки и с отвращением бросил их на пол.
— Каковы его шансы? — спросил Мендес, показывая свой значок.
— Потерял много крови, и кровотечение до сих пор не остановилось. Думаю, лезвие повредило селезенку.
— Он выкарабкается?
— Сейчас его везут в хирургию. Без селезенки жить можно. Но без крови нет. Все будет известно через час. Вы знаете, кто это с ним сделал?
— Другой ребенок, — ответил Мендес. — А где вторая жертва?
— В третьем кабинете. Другой ребенок? Куда катится этот мир?
— В тартарары. Известно что-нибудь о Карли Викерс?
— Она в интенсивной терапии. Стабильна.
— В сознании?
— В коме. Хотя должна быть мертва.
Большие стеклянные двери со свистом раскрылись, и в больницу ворвались Рене Роч с мужем. Миссис Роч истерично рыдала.
— Это, наверное, родители, — сказал врач. — Пойду поговорю с ними.
Мендес вышел и зашагал по коридору.
— Фрэнк сегодня не пришел, — сообщил Хикс, присоединяясь к нему. — Диксон послал всех на его розыск. Как паренек?
— Через час будет известно. Везут в хирургию. Другая пострадавшая здесь.
Вэнди Морган сидела на столе; у нее был такой вид, словно она только что сбежала из фильма ужасов, — окровавлены лицо, одежда, руки. Мендес, в который раз задень, продемонстрировал свой значок медсестре, стоявшей рядом с девочкой и державшей ее за руку.
— Вэнди, — произнес он с искренней тревогой. — Как ты, маленькая? Что-нибудь болит?
Крупные слезы появились из ее васильковых глаз.
— Дэннис убил Коди!
— Нет, деточка. Коди сильно ранен, но он не умер.
— У Дэнниса был нож! — воскликнула она. — Он попытался пырнуть им и меня, но, по-моему, уронил его, потому что начал постоянно бить меня кулаком по груди, и я не могла дышать. А потом увидела звездочки перед глазами и подумала, что я умру, а потом кто-то схватил Дэнниса и оттащил в сторону. Я хочу, чтобы приехала мама!
— Она уже едет, милая, — сказала медсестра.
— И папа тоже.
— Не знаю, нашли ли его, Вэнди, — уточнила медсестра, — но твоя мама приедет с минуты на минуту.
— Держись, Вэнди, — сказал Мендес, пожимая плечо девочки. — Проведаю тебя позже.
— Мир стремительно скатывается в бездну, — резюмировал Хикс, когда они вышли в коридор.
— Пока мы не оказались там, пошли наверх, — сказал Мендес. — Может быть, случится чудо, и Карли Викерс сможет назвать нам имя своего неудавшегося убийцы. Я хочу, чтобы этот отморозок попал в ад.
На лифте они поднялись на четвертый этаж и прошли через стеклянные двери в отделение интенсивной терапии. Единственными звуками, которые раздавались на всем этаже, были пиликанья мониторов и вздохи аппаратов искусственного дыхания. Когда они подошли к посту, Мендес почувствовал необходимость говорить приглушенным шепотом, словно он был в церкви или в библиотеке.
Оба показали свои значки.
— Мы пришли проведать Карли Викерс. Можно поговорить с ее врачом? — спросил Мендес.
— Он сейчас у другого пациента.