— Вы глумились надо мной, — продолжил он. — Теперь я унижу вас. Руки по швам. Как вам понравится обвинение в управлении автомобилем в состоянии опьянения, которое направится к вам в школу, мисс Наварре?
— Я не пьяна.
— Коснитесь кончика носа пальцем левой руки.
Когда она выполнила его приказ, он протянул руку и толкнул ее так сильно, что она едва не упала.
— Это нехорошо, — сказал Фарман. — Ставьте одну ногу перед другой и идите по прямой от меня.
— Вы достаточно повеселились, офицер, — проговорила Энн, стараясь перехватить контроль над ситуацией. — Положительных результатов на алкотестере вам не получить. Если вы хотели меня запугать, вам это удалось.
Он продолжал светить ей в глаза, и она не могла видеть, но со слухом у нее все было в порядке. Она услышала, как щелкнул затвор пистолета.
— Не волнуйтесь об алкотестере, — сказал он. — Я выпил столько, что хватит нам обоим. У вас будет положительный результат. Пошла. В мою машину.
Теперь она дрожала так, что не могла этого скрывать. Ей стало действительно страшно. На улице не было ни души. Они стояли в середине квартала — там, куда не доставал даже свет фонарей.
Он держал ее на мушке.
— Пошла!
Энн поставила одну ногу перед другой. Фарман сделал ей сзади подножку, и она упала на тротуар, выставив руки вперед, чтобы смягчить падение.
С виа Колинас повернула машина, и ее осветило светом фар. Энн взглянула вверх, и на ее лице отразилась вся глубина страха.
«Пожалуйста, остановитесь!»
— Это мисс Наварре! — вскрикнул Томми.
Питер Крейн припарковался у обочины перед ее «фольксвагеном».
— Томми, оставайся в машине.
— Но папа!
— Оставайся в машине!
Энн с трудом встала с тротуара.
Фарман отвернулся.
— Сэр, оставайтесь в машине.
— Что здесь происходит?
Питер Крейн. Облегчение обдало Энн, словно вода.
— Вы мешаете задержанию, — сказал Фарман. — Эта женщина пьяна.
— Нет, она не пьяна. Мыс моим сыном только что обедали с ней. Я могу поручиться за нее. Она пила содовую. — Он заглянул Фарману через плечо. — С вами все в порядке, мисс Наварре?
— Нет, — проговорила Энн. — Не все.
— У меня телефон в машине. Я вызову полицию.
Если Фарман и был зол прежде, то теперь ярость волной накрыла его с головой. Энн чувствовала, что она витает даже в воздухе вокруг него. Она подумала, что Фарман лопнет от гнева, но он быстро пошел к своему джипу, сел в него и уехал.
— Боже мой, — сказала Энн, прислоняясь спиной к машине в поисках опоры, потому что ее колени ослабели.
— Какого черта тут происходит? — спросил Крейн. — Он что, с ума сошел?
— Думаю, есть такая вероятность, — пробормотала Энн, затаив дыхание. Ее сердце бешено колотилось.
— Я могу вам помочь?
— Вы только что это сделали.
«По-моему, вы только что спасли мне жизнь».
Они проводили мисс Наварре до дома, и это Томми показалось очень интересным и очень важным. Он не совсем понял, что произошло. В машине было почти не слышно разговоров. А отец не стал ему ничего объяснять, но Томми мог сказать, что он расстроился, а значит, мистер Фарман сделал что-то не то. Но мисс Наварре была очень благодарна — она поблагодарила их уже раз десять.
— Ребята, вы просто мои герои, — повторила она в который раз прежде, чем войти в дом.
Томми был на седьмом небе.
Он болтал всю дорогу домой, говоря, что они с отцом настоящая команда. Какой сегодня замечательный вечер — у него было почти свидание, а потом он выступил как герой. Надо подождать и рассказать Вэнди. Теперь не только ей есть что рассказать. Он был героем.
Машина матери стояла на подъездной дорожке, когда они приехали, но даже это не могло испортить настроения Томми. Конечно, ей он не сможет рассказать о том, что произошло. Они с отцом ездили поесть пиццы, вот и все. А остальное — их секрет.
Какой замечательный вечер.
Наверное, он следил за ней, думала Энн, входя в дом. Она села за стол в столовой — на первый попавшийся стул. Ее до сих пор била дрожь.
Фрэнк Фарман следил за ней. Слишком невероятно, чтобы он остановил именно ее по чистой случайности. Он должен был следить за ней от парковки в центре. А чтобы ехать за ней от парковки, он должен был знать, что она там будет. Значит, он должен был ехать за ней от самого ее дома за несколько часов до того.
Он вообще не должен патрулировать улицы. Она не могла поверить, что Диксон не отстранил его после всего, что случилось.