Мои зубы застучали друг о друга с такой силой, что вполне могли раскрошиться. Как будто избиения кнутом было недостаточно. Не уверена, смогу ли вынести еще. Лезвия бритвы, режущие мои щеки. Удушье в ведре с водой. Пальцы, которые ломают один за другим.
Я крепко зажмурилась. Я должна быть храброй. Но я не такая. По-настоящему нет. Я вообще никакая. Я простая девушка. Всего лишь девушка. Ничего кроме.
Нет, это неправда. Я девушка, которая в будущем убьет свою сестру.
Мои зубы перестали стучать, и я глубоко вздохнула. Правильно. Я собираюсь убить свою сестру. Самое ужасное уже собирается произойти. Нет ничего, что они могли бы мне сделать, что бы причинило мне большую боль. Если уж на то пошло, я заслужила их пытку.
Я распахнула глаза. Председатель Дрезден смотрела на меня так, как можно смотреть на колонну муравьев, несущих кусочки еды, в десять раз превосходящие их по весу — любопытно, но, в конечном счете, ее не расстроит, если она раздавит меня подошвой своих туфель.
Не отрывая от меня глаз, она подняла руку и щелкнула пальцами. Через мгновение в комнату вошел охранник.
— Пожалуйста, сопроводите Двадцать Второе Октября дальше по коридору, — сказала она. — Доктор Беллоуз ждет ее на обследование.
Ко мне снова вернулся дар речи. У АВоБ уже есть символ — песочные часы. Тогда какому Агентству принадлежат спиральные узоры?
— Где мы?
Председатель улыбнулась.
— В научных лабораториях, конечно.
Холодный ужас проник мне в желудок. Я знала это. АпИТ. Я провела последние шесть лет своей жизни, защищая сестру от этих людей, делая все, что только могла, чтобы быть уверенной, что они не будут проводить научные эксперименты с ее мозгом.
Я никогда не волновалась о себе самой. Но, может быть, мне следовало. Так как мне скоро предстоит та самая участь, которую я с таким трудом пыталась не допустить для Джессы.
Глава 8
Жесткое пластиковое кресло стояло в центре комнаты, наклоненное почти горизонтально. Похоже на кресло стоматолога, но хуже из-за тысячи разных проводков, идущих подобно змеиным кольцам из подлокотников к машинам, находящимся поблизости. И в кресле стоматолога в опасности только мои зубы. Эти маленькие провода могут проскользнуть в самые глубокие области моего мозга.
Мужчина, предположительно Доктор Беллоуз, сидел за столом рядом с креслом, его руки стремительно двигались по сферической клавиатуре. Его волосы и борода черны, как не успевший застыть клейкий асфальт, а за ухо заложен маленький желтый стержень.
Карандаш. Никто больше не использует карандаши. Я бы, возможно, даже не узнала его, если бы мой отец не сделал что-то подобное.
Воспоминание словно ударило меня под дых.
Я залезла к отцу на колени. Меня окружил запах протирочного спирта, а его щетина, подобная наждачной бумаге, заколола мою щеку. Быстрая, как колибри, я совершила бросок и выхватила приз у него из-за уха.
— Что это? — в своих руках я кручу желтый цилиндр.
— Карандаш. Инструмент, который использовали наши предки для ведения записи, — мой отец накрывает своей ладонью мою и показывает, как царапать буквы, которые я вижу на своем настольном экране.
— Мы окружены самыми современными технологиями, которые может предложить цивилизация. Но лучшим изобретениям нет нужды быть сложными.
Он кладет ладонь на грудь.
— Они идут прямо отсюда. Из сердца.
— Поэтому ты нацепил карандаш? Чтобы не забыть?
— Нет, — миндалевидные глаза моего отца вспыхивают. — Я ношу его, поэтому я помню.
Тогда я была слишком маленькой, чтобы понять, в чем может быть разница. А к тому времени, когда стала достаточно взрослой, чтобы спросить, его уже давно не было.
Беллоуз отвернулся от своего стола, взмахом приказал моему охраннику покинуть комнату и отрывисто указал большим пальцем на кишащее проводами кресло.
— Садись.
Я поплелась к креслу, меня била дрожь. У Доктора Беллоуза может быть та же профессия, что и у моего отсутствующего отца, но это не значит, что я ему доверяю. Собственно, как раз наоборот.
Он оглядел меня и цокнул языком.
— Что они с тобой сделали?
— Несколько ударов электрическим кнутом.
Он вздохнул, словно сильно обеспокоен из-за моей боли.
— Они знают, что мне нужны пациенты, находящиеся в наилучшей физической форме. В этом случае препарат работает лучше. Ну да неважно. Мы попробуем. Если не сработает, мы повторим через пару дней. Хорошо, что повреждения от электрического кнута непродолжительные. Ты придешь в норму за считанные часы.