— Где мы, Птенчик?
— Ты сказала, что мы в Лимбо.
— Правильно. Но где именно мы проживаем? Мы в учреждении АоОБ, со всеми остальными преступниками?
— Нет, — прошептала я. — Мы в здании АВоБ, — если бы мы по-настоящему были преступницами, даже будущими преступницами, мы должны были быть переданы Агентству охраны Общественной Безопасности.
— Теперь понимаешь? — слова наполнены усталостью. Не обычной усталостью, даже не изнуренностью. Тем типом усталости, который не излечишь, даже проспав всю жизнь. — В задачи АВоБ не входит предотвращение преступлений. Их задачи — упростить процесс получения и исполнение воспоминания о будущем. Исполнение, Птенчик. Цель АВоБ в том, чтобы убедиться, что наши воспоминания исполнятся.
Правда обрушилась на меня. Мы приложим усилия, чтобы сбылось как можно больше деталей, сказала Председатель Дрезден. Я думала, она имела в виду побочные детали. Я думала, она говорила о цвете рубашки.
Нет. Я не хочу, чтобы я оказалась права. Я не вынесу, чтобы я оказалась права.
— Так кого застрелили в помещении для допроса? Ты хочешь сказать… грабителя?
— Он не должен был жить, Птенчик, — сказала она, ее голос так же уныл, как шлакобетонный камень. — Арестовав Бэкс, АВоБ нарушило цепь событий. Когда они решили, что она агрессивна, им потребовалось обуздать ее волны. Единственный путь, каким они могли этого добиться — притащить грабителя сюда и сделать так, чтобы Бэкс убила его. Как в ее воспоминании.
Я отшатнулась от отверстия, чтобы мне больше не приходилось смотреть в глаз Салли. Чтобы я могла прекратить ее слушать.
Как бы то ни было, она продолжила говорить.
— Теперь, когда Бэкс исполнила свое воспоминание, теперь, когда они заставили ее это сделать, они передадут ее АоОБ. Потому что теперь она по-настоящему преступница. Как и предсказывало ее воспоминание.
Я отвернулась от стены и подтянула колени к груди. Я сделала ужасную ошибку. Наихудший просчет в моей жизни.
Потому что Председатель Дрезден сказала, что я агрессивна. И когда ученый выяснит мое настоящее воспоминание, АВоБ убедится, чтобы оно сбылось.
Они собираются заставить меня убить мою сестру.
Глава 12
До меня долетел голос Салли.
— Ты еще тут?
Наша сделка завершена. Я дала ей розы, она объяснила мне, что произошло с Бэкс. Так почему она все еще говорит со мной?
— Нет, меня нет.
Я продолжала сидеть к стене спиной. Но она все равно не уходила.
— Я даже не рассказала тебя про иглы, — сказала она. — Не хочешь услышать об иглах?
Горячие слезы подступили к векам, но я отказывалась дать им выйти наружу. Все работает против меня. АВоБ. Сама Судьба. Почему я вообще когда-либо считала, что смогла бы с ними побороться?
— Послушай, Пташка. Я знаю, что это слишком много, чтобы постичь. Я помню, когда впервые выяснила это. Я была в ступоре в течение недели.
Я должна попытаться. Моя сестра рассчитывает на меня, и я не могу упасть духом. Я должна продолжать бороться. Для нее. Собрав все свои силы, я подползла обратно к стене.
— Расскажи мне об иглах.
— Прежде чем ты попала сюда, в твоей камере жила девушка по имени Джулс. Она словно с ума сходила, когда они приходили. Она выкрикивала оскорбления с утра и до ночи. Осыпала насмешками охранников, когда они проходили мимо ее камеры. Однажды она даже бросила им в лица ведро с мочой. Никто не удивился, когда ее признали агрессивной.
Улыбка задрожала у меня на губах. Я бы не отказалась увидеть стекающую со щеки Человека со Шрамом мочу.
— Несколько недель назад они заставили ее выполнить ее воспоминание, — Салли помедлила. — Или, по крайней мере, я думала, что они это сделали. Выполнение ее воспоминания не было похоже ни на одно из тех, которые я видела. Обычно мы слышали выстрелы или звуки, с которыми отлетают тела. Ее было убийственно тихо. Она вошла в эту комнату с охранником, а за ними последовал ученый со стеллажом со шприцами. Один ряд был с прозрачной жидкостью, другой с красной. Через пару минут они все вышли наружу, по-видимому, целые и невредимые. И все.
Я нахмурилась.
— Каким, предположительно, было ее воспоминание?
— Покушение на убийство. Она напала на своего отца, как я думаю. Но где во всем этом ее отец? И что произошло с нападением?
— Может быть, ее отцом был этот ученый, — сказала я.
— Может быть. А может они вовсе и не исполняли ее воспоминание. Может, они выполняли какой-то другой эксперимент, о котором нам не известно.
Я не знаю, что делать с этой историей. Не знаю, относится ли она и к моему собственному воспоминанию. Мой шприц был с прозрачной жидкостью, не красной. Каково значение красной жидкости? Мы вообще говорим об одном и том же веществе?