— Не будь смешным. Ты только что сказал…
— Послушай, Келли. Пять лет назад я просто стоял и ничего не сделал, когда они забирали моего брата. Я не собираюсь позволить этому произойти снова.
Это благородно, настолько благородно, что горячие слезы выступили у меня на глазах.
— Я не твоя сестра. Я обычная девушка, с которой ты не разговаривал пять лет.
Он быстро коснулся моей щеки.
— Ты никогда не была для меня обычной девушкой, Калла (Прим.: он называет ее Calla Lily — каллой).
Зазвучала сирена. Сначала глухо, а затем все громче и громче.
— Это из-за тебя, — сказал он. — Должно быть, охранник проснулся и обнаружил твое исчезновение. Они начнут прочесывать здание. Они будут на крыше, прежде чем мы поймем. Нет времени, — он схватил меня за влажную ладонь. — Прыгаем на «три».
Я сделала глубокий вдох и посмотрела в открытое небо. Нет времени на то, чтобы пугаться. Нет времени на то, чтобы беспокоиться о том, что я бросаю себя в свободный полет. Нет времени на то, чтобы выпустить мой страх из его клетки.
— Один.
Мне так жаль, Джесса. Я никогда не желала тебя зла. Я и представить не могла, что дойдет до этого.
— Два.
Если я умру, ты будешь жить. Это все, что имеет значение сейчас.
— Три.
Видишь, мамочка? Я сказала, что сделаю все, чтобы защитить ее.
Передо мной разверзлась пропасть небытия. Я прыгнула.
Глава 16
Я погрузилась в воду. Она холодная. Ледяная. Пузырьки окружили все мое тело, и я погрузилась настолько глубоко, что могла пробить туннель сквозь Землю. Но мои ноги не коснулись дна. Вместо этого вода вытолкнула меня на поверхность и закрутила вокруг моей оси. Меня накрыло белой пеной, и поглотила темнота.
Верх. В какой стороне верх?
Луна укажет мне дорогу. Я вытянула шею, яростно ища лучи света. Ничего. Я не могла разглядеть ничего дальше шести дюймов от себя. Я забила руками и ногами. Если мои жалкие маневры и изменили мое положение, то я этого не заметила.
Я нуждалась в воздухе. Мои легкие горели. Я представила, как они расширяются, словно переполненные воздушные шары, становятся больше и больше, пока не взорвутся.
Я погибну. После всего того, что Логан сделал для меня, я утону, завернутая в водяные простыни, словно давно позабытая кукла.
Внезапно на моей ноге сомкнулись руки и дернули меня. Мое тело плыло в воде, крутясь и поворачиваясь, когда встречалось с толчками течения. И вот — воздух. Сладкий, восхитительный воздух. Я сделала глубокий вдох. И еще раз. Но захват не пропал, меня обхватили за корпус, прижав руки по бокам.
Я заметалась в захвате, вертелась, пиналась, извивалась. Что угодно, чтобы освободиться.
— Успокойся! — прокричал мне в ухо Логан. — Ты утопишь нас обоих.
Он повторил это дважды, прежде чем слова проникли в мою голову. Я расслабила конечности, хотя все еще не могла надышаться.
— Ты в порядке? — сказал он.
— Да, — просипела я, задыхаясь.
Что-то острое укололо меня в середину спины. Его тазовая кость. Он повернулся на бок, удерживая меня напротив своего тела. И затем мы двинулись, разрезая волны, когда он поплыл при помощи одной руки и двух ног.
Здание из стекла и стали уже стало грубой скалой в отдалении, и, если мои преследователи и стояли на крыше, наблюдая за нами, они превратились ни во что иное, как набор размытых точек. Мне показалось, что я услышала слабое эхо сирены, но вокруг нас была только вода. И ничего кроме воды.
Логан Рассел тащит меня на берег. Спасает мою жизнь, в полном смысле этой фразы. Это была последняя связанная мысль, прежде чем я вырубилась.
Когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в лодке, укрытая от солнца одеялом, накинутым на пару веток. Под головой лежал рюкзак, а напротив меня сидел Логан, работающий веслами сильными и ритмичными гребками.
Он снял рубашку. Я пялилась на него куда дольше мгновения. Его мышцы блестели от слоя пота и солнцезащитного крема. Густой белый крем был размазан по его носу, разрушая идеальную композицию его лица. Внезапное стремление стереть эту фигню затопило меня. Я вспомнила все те разы, когда я прокрадывалась на его занятия в бассейне. У него всегда находилось время помочь товарищу по команде с выработкой стиля плавания, он всегда оставлял лучшую дорожку для плавания для кого-нибудь другого, даже если приходил в бассейн первым. В этом весь Логан — широкая душа. Именно поэтому меня просто убило, когда он перестал со мной разговаривать. Это было так нетипично.
Он посмотрел на меня в ответ, и я опустила взгляд. У меня в животе словно затрепетали крылья колибри, и я в совершенстве осознала, что на каждом взмахе веслами костяшки его пальцев проходят в считанных дюймах от моих коленей. То, как мое тело заливало жаром, который затем исчезал, когда он тянул весла обратно на себя, почти причиняло боль.