— Последней вещью, которую я сказала своей сестре, была ложь. Она попросила меня остаться с ней на ночь, и я сказала, что останусь, несмотря на то, что у меня не было намерения так поступить, — может мое сердце разбиваться дальше? Действительно, может ли оно? — Зачем мне нужно было ей врать? Зачем?
Он потянулся ко мне руками, словно хотел помочь мне подняться, но затем снова засунул руки в карманы.
— Ты великолепная сестра, Келли. Любой может это увидеть.
Я потерлась лицом о синтетическую ткань моего рукава. Посмотрим, как хорошо она впитывает влагу.
— Были ли все наши с ней отношения обманом? Была ли моя любовь к ней только ложью?
— Конечно, нет. Она много значит для тебя. Любой может это увидеть.
Я одернула рукав и прямо посмотрела на него.
— Логан, я убила ее. В моем воспоминании о будущем, Джесса была на больничной койке в здании АпИТ, и я воткнула иглу в ее сердце. Я убила свою младшую сестренку. Как я могу ее любить? И если я не люблю ее, то разве могу полюбить кого-то другого?
Я ждала, что его лицо исказится от ужаса, от бессознательного омерзения, когда мои слова дойдут до него. Я миллион раз представляла выражение его лица. То, на котором будет написано, что я само зло. То, на котором будет написано его отвращение. То, которое, яснее чем любые слова, скажет мне, насколько я отвратительна.
Но оно не пришло.
Вместо этого он слегка коснулся кончиками пальцев моей руки. Это было легчайшее прикосновение, и все же оно зажгло мое тело от макушки до пяток, опалив мои ноги в шероховатой земле.
— Какую ужасную ношу тебе приходится нести.
Я смотрела на его руку, на длинные, натруженные пальцы, которые могли бы с легкостью привести его к карьере концертирующего пианиста.
— Ты не считаешь, что я чудовище?
— Единственное чудовище здесь — это твое воспоминание о будущем. Оно отняло у тебя твое спокойствие и заставило сомневаться в том, кто ты есть. Я знаю, кто ты, Келли, и ты наполнена любовью.
Мои колени стали мягкими, как речная грязь у меня под ногами.
— Спасибо тебе, — прошептала я.
— За что?
— За то, что не осудил меня.
— Как ты можешь осудить чьи-то будущие действия, не зная обстоятельств? — спросил он.
Действительно, как. Но вслух я этого не произнесла. Я не могла. Потому что я не была уверена в том, что он настолько же искренен, как звучит. Может, он одарен способностью точно знать, что говорить и когда. Может, его слова значат не больше, чем смех, который вырывался из него пять лет назад.
А может, только может, он все тот же мальчик, которого я помню.
Мы особо не разговаривали в течение ужина. Логан соорудил распорку, чтобы подвесить его флягу над огнем — спасибо Судьбе, что он посещал факультатив по Древним Приемам — и я приготовила рис в импровизированном горшке.
Мои руки тряслись, когда я отмеряла зернышки. Несла воду для кипячения. Взбалтывала флягу.
После матери и моей сестры, готовка — это то, что больше всего заставляло меня чувствовать себя как дома. И я скучала по этому, пока была в заключении. Я чувствовала, как крошечная часть прежней меня возвращается, пока я сливала воду и перекладывала рис на широкие зеленые листья. От меня не так много пользы в дикой местности, но, по крайней мере, я могу готовить пищу.
Мы устроились под большим деревом после того, как поели. Сосновые иглы царапали мое лицо, а холод из воздуха пробирался сквозь одежду. Логан отдал мне теплую кофту с начесом, а себе взял длинную куртку с капюшоном. Мы растянули легкое термозащитное одеяло поверх самих себя.
Я завернулась в свой угол синтетической ткани и повернулась к нему спиной. Звезды сверкали в небе, словно драгоценные камни на черной ткани ювелира. Джесса, должно быть, смотрит на эти же звезды в данный момент. Я представила линию, соединившую меня и самую яркую звезду, а затем еще одна линия связала звезду с моей сестрой. Видишь, Джесса. Я никогда не оставлю тебя. Мы связаны друг с другом этими воображаемыми нитями.
Мое дыхание ускорилось. Это возможно? У меня, очевидно, есть какая-то особая способность, или я бы не смогла манипулировать своим воспоминанием. Это бы объяснило все. Почему мы всегда были так близки. Как ее воспоминание попало ко мне в голову. Может быть, я даже могу поговорить с ней?
Джесса! ДЖЕССА! Ты слышишь меня?
Я швырнула свои мысли в космос, отправив их по этим невидимым линиям, связывающим нас со звездами. Я ждала ответа, закусив зубами губу. Какого-нибудь знака. Я согласна еще раз на это неопределеннее напирающее ощущение. Но не было ничего. Только шорохи вертящегося на сосновых иголках Логана.