– Вот расхвастался! – засмеялась Екатерина.
– А что, это разве не правда? – обиделся Георгий. – Я для своих друзей все сделаю, много, больше, чем у меня попросят!
– Я не хотела тебя обидеть, – девушка поспешила переменить тему: – Вода тут найдется, чтобы умыться и смыть с себя пот? Я уже вся мокрая на такой жаре!
– Вода? – переспросил Георгий. – Вода тут не очень хорошая. Скорее плохая! Мутная. Местами соленая, кое-где даже горькая. Иногда отдает нефтью. А пиво из такой воды пить – сразу живот прихватит, если нет привычки.
Екатерина вопросительно посмотрела на Бориса, словно искала у него подтверждения словам Георгия. Но Борис был согласен с мнением Георгия:
– Не только тебе, Катюша, но и нам такую воду пить нельзя. И пиво тоже. Амебы. Дизентерия или брюшной тиф может быть гарантирован.
А Георгий с видом известного и уважаемого путешественника-первооткрывателя, продолжал рассказ адресованной не столько Борису, сколько Екатерине о древнем Шумере:
– К этому миру нужно привыкнуть! Это не просто древнее Двуречье! Это отдельный мир в древнем мире. В него надо вжиться, что бы выжить в нем и понять его!
Поле с посевами закончилось. Началась невспаханная земля. Всадники остановили лошадей, спешились.
– Будет готовить бивак! – заявил Борис.
– Это что за кушанье? – спросил Георгий.
Борис улыбнулся:
– Лермонтова не читал? И процитировал отрывок: Но тих, был наш бивак открытый, кто кивер чистил весь избитый, кто штык точил ворча сердито… Ночлег будем готовить.
– Лермонтов еще не родился! – отмахнулся Георгий. – Тут таких умных слов не произносят. Снимайте хурджины!
– Чего снимать? – на этот раз не понял Борис.
– Седельные сумки с лошадей, – пояснил Георгий и, вооружившись палкой начал тыкать ей в землю, которая должна стать местом лагеря.
– Я ищу змеиные норы, – объяснил он. – Змеи иногда зарываются в песок, спасаясь от дневной жары.
Пока Георгий разжигал костер, Борис стреножил всех лошадей и снял с них поклажу. Екатерина развязала один из мешков, в котором хранились запасы продуктов, извлекла из него три металлические миски, стаканчики, ложки, три банки с консервированной гречневой кашей, домашние котлеты и хлеб. Она поставила котелок на огонь, бросила в него кашу.
Из зарослей кустарника появился энгар, который принес сушеных, видимо прошлогодних фиников и кожаный мех с сикару. Нерешительно потоптавшись рядом, шумер испросил разрешения присесть. Увидев металлические миски, в которые Екатерина раскладывала дымящуюся кашу, и котел над костром, он издал возглас восторга. Показывая на Бориса и Екатерину, спросил Георгия:
– Дильмун? Рошшоти?
Георгий утвердительно кивнул. После этого шумер больше ничему не удивлялся. Наблюдая за ним, Борис сделал вывод, что шумер понимает, что жизнь рошшоти совершенно другая, отличная от той, которую он знает. И конечно, более роскошна.
Георгий, хорошо знавший древнешумерский язык вступил с энгаром в длительный разговор, иногда переводя на Сонрикс, о чем они говорят:
– Энгар удивляется, почему у нас такие большие онагры!
Или так:
– Энгар спрашивает у меня, какое ремесло знаешь ты, Борис? В Унуге нет людей, которые выбрали для себя ремесло воина. Что мне сказать ему?
И так:
– Екатерина, энгар говорит, что еще никогда не видел такую прекрасную девушку! Он спрашивает, есть ли у тебя муж?
Немного посидев, энгар взял предложенный ему кусок медной проволоки, сказав на прощание, что он охраняет посевы и спать ему ночью не придется. Когда они остались одни, Георгий сообщил:
– Я назвал ему несколько известных мне в Унуге людей и получил ответы. Знаете ли вы, что попали в .., – он задумался и радостно объявил: – В 3178 год до Рождества Христова!
Нептун и Реута переглянулись.
– И чему ты радуешься, Жора? – вскричал Борис, который сразу увидел разницу в четверть века. – Нам рыдать надо!
Вдруг Георгий изменился в лице и вскричал:
– Э-э-э? Да тут прошло много лет! Двадцать шесть Больших солнечных кругов!
– Да, действительно, – согласился Борис, тоже проведя нехитрый подсчет лет. – Двадцать шесть…
– Моей маленькой Нисабе уже сорок три года! – с ужасом взвыл Георгий, и начал выкрикивать: – А моему сыну двадцать пять! Я всего на четыре года старше его! Как я объясню ему, что стал его отцом в таком детском возрасте?
– А моей жене царице Милане уже сорок семь монколосолан! – Борис опустил голову. – Как я предстану перед ней? Мне даже страшно это представить!
– А моя дочь Лтота в этом времени оказалась даже старше меня! – глаза у Екатерины округлились от волнения. – И как я встречу саму себя? Реута, которая тут еще живет, уже старая женщина! А Милана придет в гнев, Борис, когда увидит меня рядом с тобой! Она меня убьет! Ты сам рассказывал, что она страшна в ярости…
– Положение наше не совсем приятное! – пробормотал Борис. – Антон промахнулся во времени, отправил нас чуть позже, чем надо…
– Может это произошло из-за аппарата, который провалился в прошлое вслед за нами? – предположила Екатерина.
– Может быть… Все равно ничего не исправить, – Борис уныло посмотрел вокруг. – Придется как-то выкручиваться из неловких ситуаций.
– А тут не опасно ночевать? – вдруг спросила Екатерина. – Это дикий мир. В нем, наверное, множество хищных зверей?
– Тут одна беда – скорпионы и фаланги ползают, – ответил Георгий. – Змеи песчаные…
– Ой! – воскликнула Екатерина и поежилась. – Эти пауки по нам спящим ползать будут? Я боюсь пауков!
– Да я тоже пауков боюсь! – сознался Георгий. – От змей аркан из конского волоса протянем вокруг нашего ночлега. Через него не только змеи, но и пауки не переберутся. Не любят эти ночные твари колючего конского ворса. Мы справимся с ними. Я как-то путешествовал с караваном по степи, видел много раз волков, шакалов и даже львов! Вот кто нам опасен! Но я их не боюсь!
Георгий порылся в одном из мешков и вытащил что-то длинное, завернутое в серую ткань. И извлек на свет помповое ружье МР-133 двенадцатого калибра. Он бережно осмотрел ружье и, потрясая им, грозно произнес: – Пусть только сюда сунуться!
– Георгий! – возмутился Борис, увидев ружье. – Ты явно сошел с ума!
– Савсэм нэ сашел! – рассвирепел Георгий. – Я льва копьем не одолею! Борис твой арбалет может не остановить льва! А эта помповуха – пах! – и он сразу мертвый!
– А потом археологи найдут в древних слоях шумерской цивилизации огнестрельное оружие. И что они подумают? Жора, тебе мало глиняной таблички, из– за которой ты почти погиб?
– Никто мое ружье не найдет! – возразил Георгий. – Оно нам сильно понадобиться. Я его не потеряю, мамой клянусь, даже спать с ним всегда буду!
– Ну, конечно! – не поверил Борис.
– А ты как думаешь? – Георгий стоял на своем. – Нам в Хамукар надо. А там хурриты. Может мне от них там отбиваться придется? Я что, Геракл? Я чем это делать буду?
Екатерина прыснула со смеха.
Борис тоже улыбнулся, представив Георгия в виде древнеегипетского бога Мин[39], который своим видом пугает хурритов.
– Георгий, а ты стрелять хорошо умеешь? – не удержался от вопроса Борис.
– Конечно, умею! Не бойтесь, нечаянно не попаду в вас. Я все-таки в армии Израиля служил, с оружием обращаться умею.
Борис махнул рукой:
– Ладно, Жора, ты сам взял на себя такую ответственность. Знаешь, что за это можешь жизнь потерять. Поэтому уговаривать тебя и чего-то доказывать тебе больше не буду!
Борис на мгновение замолчал и сказал:
– У меня есть еще один важный вопрос ко всем сразу. Нам надо прекратить называть друг друга обычными именами. Мы теперь находимся в древнем мире. Меня зовут здесь именем Синт-Нептун! Или Альгант Синт. Называйте, как вам больше нравиться.
– У нас тебя называют именем Энки! – вставил Георгий.
– Георгий, – продолжал Нептун, – известен тут под именем Нингишзида.
– Нин – это означает господин, – снова встрял Георгий.