22 декабря 2063 года.
Библия утверждает: Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери; тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди[32].
Что ж, в Библии написана истина. Народ Ростинов, древней, не так давно исчезнувшей на Земле гаплогруппы pre-JT митохондриальной ДНК, для многих народов Земли считался небесными пришельцами.
Келлис вечером встретился с Цаукой у родничка, который она не так давно показывала своему брату. Келлис обнимал ее, а она весело смеясь, откидывала голову назад, уклоняясь от его поцелуев. Невинная забава молодости! Но это относилось только к Цауке.
Келлис был уже зрелый муж, много видевший, знавший женщин разных цветов радуги.
Келлис неоднократно спрашивал себя, нужна ли ему Цаука? Она привлекала его как молодая женщина, но при всем желании не могла рассчитывать с его стороны на всепоглощающую страсть. Она не знала этого и даже не догадывалась о его мыслях.
Может виной тому был возраст Альганта или его знания, которые делают человека мудрее и рассудительнее? Но потом Келлис перестал задавать себе этот вопрос. Он испытавший столько невзгод и лишений решил, наконец, сбросить с себя какие-либо обязательства перед Ур-Аном и остаток жизни побыть простым, незаметным человеком.
После памятной для него встречи с мазленс Сласа у него были и другие женщины.
В Аурхе, или как ее называли чужеземцы — Джахи[33], куда он уехал, бросив свою жалкую хижину отшельника, он нашел светловолосую женщину из оседлых кочевников и стал жить с ней. Никто в Аурхе не догадывался, что он — Альгант. Не знала об этом и его женщина, которая принадлежала к зеленой полосе радуги. Он прожил с ней вместе девяносто колосолан и Келлис стал убеждаться, что жизнь с ней вначале такая прекрасная и любвеобильная, переходит в другое русло. Его жена оказалась не только ленивой, а так же глупой и вздорной женщиной, подверженной быстрой смене настроения. Она начала покрикивать на Келлиса, злиться на него, когда ей что-то не нравилось. Он, молча, терпел ее, посмеиваясь. Но когда он случайно увидел, как она жестоко бьет его маленького приемного сына, Келлис не выдержал и сорвался. Он схватил ее за волосы, подтащил к двери своего дома и вышвырнул во двор.
— Ступай прочь из моего дома! — с угрозой в голосе приказал он ей. — Ты мне больше не жена. И не появляйся в моем доме никогда! Или я скормлю тебя шакалам!
Она не посмела его ослушаться и с плачем и ругательствами ушла, но через некоторое время к его дому явились четыре ее родича, которые решили наказать дерзкого пришельца.
Это им удалось бы, если Келлис был простым человеком. Но Альгант быстро доказал им обратное. Лежа в пыли, выплевывая выбитые зубы и потирая ушибы, они поняли только одно: этот пришелец, от которого веяло могильным холодом, слишком опасен и он не тот за кого себя выдает.
Келлис не боялся их, но он опасался за Сатра. Ему пришлось бросить полуземлянку в Аурхе и переехать дальше на юг, в страну, где его не знали. Правда, домов местные жители там не строили, а жили в пещерах, которые сами копали в аллювиальных отложениях реки[34]. Такое же подземное жилище облюбовал себе Келлис. Хотя если смотреть правде в глаза, его жилище было просторным, теплым, имело печь, хорошо вентилировалось и освещалось солнцем через ходы-шахты.
Там он спокойно прожил около двух лет, пока соседи не ополчились против него, недовольные тем, что Келлис ничем не занимается, но зато живет в полном достатке.
С торговым караваном Келлис прибыл в Месопотамию, где, не называя своего истинного имени, выдал себя за жителя Аурхи и купил небольшой дом в городе Унуг. В Унуге он прожил без всяких приключений более шести больших Солнечных кругов, никому в городе не открывая своего богатства. Келлис занимался резьбой по камню и делал вид, что торгует своими изделиями на городском базаре. Сатра вырос и вытянулся. Крепкий, он казался старше своих лет. Когда это произошло, Келлис нанялся вместе с Сатра в моряки, и они сопровождали грузы на судах по реке Буранун до города Каркемиш. Дважды им пришлось участвовать в стычках с кочевниками, которые не принесли Келлису и Сатра смерти или ран. Последние пять монколосолан они попеременно жили в Унуге или в старой хижине Келлиса, когда он был отшельником. Она немного обветшала от времени, но вполне годилась для ночлега. Только они с Сатра не жили безвылазно в ней, а много путешествовали в горах государства Симерк. Ростины, которые иногда встречались Келлису уже не узнавали его и это радовало. Келлис всегда назывался другим именем, которое получил от своей матери на острове Андрос — Каим.
Потом они отправились на поиски родителей Сатра.
Потом он встретил Цауку.
Обратно в дом вождя Аутта Келлис явился вместе с Цаукой, нисколько не таясь от любопытных взоров соседей.
Откинув циновку, закрывавший дверной проем, он пропустил вперед Цауку и окинул взглядом помещение.
Сатра и Аутта сидя на шкурах, неторопливо играли в небольшие каменные раскрашенные в разные цвета фигурки, которые переставляли по широкой разлинованной доске, бросая попеременно кости. Одни фигурки были в виде свиней, которых находились под защитой фигурок собак. По условиям игры нужно было съесть своими собаками свиней соперника и не дать съесть своих свиней чужим собакам. В игре были фишки в форме пирамид — кормушка для свиней, белые шарики и продолговатые камни, которые обозначали препятствия. Была роковая фишка, которая обозначала мор, в процессе игры сметавшая с игрового поля близко стоящих к ней зеленых, красных, черных и синих свиней и собак. Это была очень распространенная и популярная на Ближнем востоке древняя игра[35], и не менее интересная, чем старые индийские шахматы или древнеримская игра Двенадцать линий[36] и более захватывающей, чем древнеегипетская игра Сенет.
Келлис присел на циновку рядом с ними, поджав под себя ноги.
— Твоя дочь Цаука, — сказал он Аутта, — теперь слышит голос богини-Земли. Ее пророчества сбываются. Она сильна в своих словах. Она может теперь быть Хранителем Жизни. Достойным Хранителем, знающим тайны.
Аутта степенно нагнул голову, его зубы мелькнули в черной бороде — он был рад услышанному.
— Аутта, я хочу взять твою дочь в жены! — закончил свою речь Келлис.
Аутта, услышав это, открыл от удивления рот, но быстро справился с охватившим его волнением, проговорил:
— Разве так можно? Как это?
— Отец, — подал голос Сатра. — Я прошу тебя прислушаться к голосу разума и принять предложение Альганта. Он и Цаука будут хорошей парой. Они понимают друг друга. Другой мужчина не сможет жить с моей сестрой.
Билулу, сидящая в своем, женском углу, прижала к себе дочь и крепко обняла.
— Ее муж должен быть хуррит. Но Альгант Келлис не хуррит! — с сомнением произнес Аутта.
Неожиданно пришла помощь от Билулу:
— Муж мой, Аутта! — сказала она. — Когда ты брал меня в жены, тебя не интересовало, что я не хурритка. — И проворчала, передразнивая: — Хуррит, не хуррит…
Аутта воззрился на жену, словно что-то припоминая.
— Такая жена дорого стоит! — вдруг засмеялся Аутта. — Что ты, Альгант, можешь предложить за нее? Какой ты сделаешь к ее свадьбе подарок?
— Царство! — не задумываясь, ответил Келлис.
— Как? — не понял Аутта. — Я не ослышался? Царство? Такое же, как Симерк?
— Может быть, и такое как Симерк, — серьезно молвил Альгант.
Аутта недоверчиво покачал головой:
— Альгант, ты шутишь! Я, конечно, ценю тебя как бесстрашного воина, которому нет равных в моем народе. Пусть будет десять коз! Я согласен.
Келлис вдруг добродушно рассмеялся:
— Плохой выкуп за свою дочь ты просишь у внука царя Манеросса. Почему так мало?
— Какого внука Манеросса? — не понял Аутта. — О чем ты говоришь?
33
33. Одно из трех древнейших названий Палестины. Остальные два исторические названия: Сечет и Хару (происходит от Карросс).
35
35. Фигурки для этой игры были обнаружены при раскопках в Телль Браке — на востоке Сирии, в Джамдет Наср на северо-востоке Ирака и в Башур-Хююк на юго-востоке Турции, недалеко от города Сиирт. Возраст находок 3200–3000 гг. до н. э.
36
36. Двенадцать линий — увлекательная стратегическая игра на расчерченной доске имеющая в общей сложности сорок восемь фигурок воинов трех видов и 144 клетки поля. Римские авторы рассказывают, что люди, игравшие в нее, забывали про обед и ужин.