Нингишзида встал и вернулся с кожаным мешком энгара.
— Вот и пиво пригодилось, — сказал он, заливая огонь ячменной сикару. — Я думаю, что моя помповуха лишней не будет. Сейчас я заряжу ее!
-
Глава 2
Судьба — это зверь, всегда готовый укусить.
Как грязная одежда, она прилипает…
— Альгант, ты чувствуешь опасность как зверь? — шепотом спросил Нингишзида, поудобнее устраиваясь на сложенном вдвое шерстяном одеяле.
— Нет, не так! — так же шепотом ответил Нептун. — Зверь — это порождение планеты, он и она — одно целое. Не осознавая того, зверь ловит сигнальные импульсы отдельных спиралей, из которых состоит мир. Конечно, животное слышит, видит и обоняет. Но также имеет чувство опасности, которое не имеет отношения к органам чувств. Слышал, наверное, как собака, чувствуя землетрясение, которое разрушит дом, тянет хозяев во двор? У людей это чувство полностью или частично отсутствует.
— Почему такая несправедливость?
— Потому, что люди имеют развитое сознание, которое делает каждого человека отдельным миром, отделяя его от природы. Чем выше сознание, тем больше человек отдаляется от окружающего мира, прислушивается к его ритму жизни. И лишь в момент сильной опасности или стресса он умеет уловить это движение спиралей. Тогда он может почувствовать смерть кого-то из близких, находясь от них на значительном расстоянии, увидеть вещий сон.
— А как все это чувствует Альгант? — донесся шепот Гекаты.
— Совсем иначе, — тихо произнес Нептун. — Альгант чувствует не спирали Таэслис, а свои собственные спирали, которые вплетаются в систему планетных спиралей. Нечто напоминающее хитрую машину по тайному прослушиванию и просматриванию пространства. Сверхчувства Альганта — это как бы надстройка над окружающим миром…
— Значит, я знаю много Альгантов! — сделал вывод Нингишзида.
— Каких же?
— Бабка Ванга, Распутин, целители всякие…
Нептун тихо хмыкнул.
— Нет, это все не Альганты. Не всякий чудотворец является Альгантом. Это всего лишь обычные люди, которые чувствуют природу чуть лучше остальных живущих.
Геката, немного поворочавшись, уснула, а Нептун и Нингишзида молча лежали в темноте и изредка шепотом переговаривались друг с другом.
Ночь была томительно длинная. Они уже начали думать, что ничего не произойдет, и они ожидают нападения напрасно, когда Нептун вдруг встрепенулся и чуть слышно произнес:
— Тс-с-с!
Прислонив губы к уху Нингишзида, он прошептал:
— Идут четверо. Ты стреляешь в крайнего с твоей стороны и потом прикрываешь мою спину. Остальные трое — мои.
Нингишзида быстро сбросил с себя состояние расслабленности и слегка поводил помповым ружьем по сторонам.
Небо уже слегка посветлело на востоке. На фоне неба они увидели, как к ним крадучись приближались четыре черные фигурки. Лошади зафыркали, стали бить копытами, почувствовав чужое присутствие. Когда до непрошенных гостей было уже не более тридцати метров, Нингишзида взял на прицел крайнего и тихим шипением показал, что готов открыть огонь. Нептун встал не таясь и силуэты грабителей сразу исчезли, слившись с темной землей.
Нептун, потоптавшись на месте, пошел в сторону, словно ему ничего не было известно о готовящемся нападении. Но он был наготове и сразу присел, едва почувствовал, а не услышал свист летящего камня, брошенного из пращи. Издав слабый вскрик, он притворно упал, словно сраженный метательным снарядом.
Четыре фигурки немедленно вскочили и бросились к спящему лагерю, полагая, что один враг сражен, а другой спокойно спит. Но тут прозвучал непривычный для их слуха выстрел. Нептун, бывший наготове вскочил и обнажил катану.
Он подскочил к нападающим, которые замешкались, увидев перед собой убитого. Столкновение было коротким. Одним взмахом меча Нептун отрубил руку одному из грабителей, а второму вогнал лезвие в грудь. Третий нападающий, находившийся немного в стороне, бросился бежать прочь. Но Нептун, в планы которого не входило отпускать живым грабителей, нагнал его в два десятка прыжков и сбил с ног подсечкой. Сзади Нептун слышал визг покалеченного им человека, но прозвучавший в ночи второй выстрел прекратил эти крики.
Сбитый Нептуном с ног человек, быстро вскочил на ноги. В его руке угадывался нож. Нептун мог легко зарубить его катаной, но ему захотелось взять разбойника живым.
Грабитель оказался не из пугливых. Он сам первый атаковал Нептуна, выбросив нож вперед. Но Нептун перехватил его руку, поймав запястье, а рукояткой катаны нанес сильный удар в лоб противнику. Тот, ойкнув, упал. Нептун живо оседлал его и ловко скрутил ему руки шнуром, который использовался как запасное крепление и носился на доспехе.
— Нингишзида, — крикнул Нептун в темноту. — Ты в порядке?
— Да, — услышал он в ответ.
— Проверь, не ранен ли тот, в кого ты стрелял первым! Только осторожно. Он может быть живой или притворяется мертвым.
Геката проснулась уже после первого выстрела. Ее фигурка была видна в темноте в виде светлого пятна.
— Никто не ранен? — громко спросила она.
— Порядок, — ответил Нептун, приводя в чувство пленника. — Зажигай огонь, Геката!
Костер, с помощью сухого горючего разгорелся быстро. Хотя было уже относительно светло, но свет костра был не лишним.
— Застреленный мной — наш вечерний знакомый энгар! — вернувшись, сказал Нингишзида с самодовольством. — Вот и мое оружие пригодилось.
— Пригодилось, — согласился Нептун. — Посмотрим, что интересного нам расскажет этот грабитель мирных караванов.
Нептун изучающе посмотрел на захваченного в плен врага, который в свою очередь, злобно рассматривал Альганта.
— Нингишзида, переведи ему, — попросил Нептун и задал вопрос: — Кто ты?
Нингишзида добросовестно перевел вопрос на шумерский язык. Но пленник ничего не ответил.
Нептун вспомнил старый способ росских кейторов, которым они развязывали языки самым молчаливым пленным. Это как-то предлагал ему сделать воин-тиниец из его охраны, когда они захватили убийц, пытающихся вырезать ночью всю царскую семью Таоросс.
Нептун мог проникнуть в сознание пленника, но посчитал, что не стоит использовать умение Альганта, если существует более простой способ. Усмехаясь, Нептун спросил:
— Будешь говорить? Переведи ему. Я брошу тебя в костер живого. Только ноги. И пока они будут гореть, ты будешь говорить, отвечая мне на вопросы. Будешь молчать, они сгорят до колена. Я буду ждать, пока ты не заговоришь или не сгоришь до конца. Выбирай!
Нингишзида начал говорить по-шумерски, бросая взгляды на Нептуна, поражаясь его суровости. Перед ним возникло видение-воспоминание, в котором Нептун был участником штурма Хамукара: безжалостный, жестокий, озлобленный, весь в саже и вражеской крови воин. Нингишзида еще помнил крики и хрипы умирающих, сгорающих заживо людей и опустил в землю глаза. Представляя медленное сожжение человека, он не хотел признаваться Нептуну, что ему страшно. Такая пытка способна свести с ума не только жертву, но и палача. Но подавив в себе чувство страха и брезгливости, он в который раз попытался объяснить себе простую истину этого мира. Не соплеменник — не человек и смотреть на него надо как на дерево или животное, которые можно терпеть или не замечать. Иногда уничтожать. Безжалостно.
Пленник выслушал Нингишзида, но снова промолчал. Только по тому, как напряглись его мышцы, было заметно, что он нервничает. А когда Нептун шагнул к нему и протянул свою руку, тот в страхе сел на землю и что-то заговорил. Нингишзида стал переводить его слова.
— Он говорит, что его имя Урабу. Они хотели убить нас и заполучить наше имущество, лошадей и девушку.
— Меня!? — возмутилась Геката.
— Да, — продолжил Нингишзида. — Здесь рабства нет. Пленницы, особенно красивые становятся наложницами в руках победителей. Только не долго. Когда они надоедают, их просто убивают.