Выслушав его, в свою очередь усмехнулась и девочка, продолжавшая глядеть в зеркало.
— Ты просчитаешься, — сказала она; ее голос был точно эхо, отлетавшее от холодных стен зала, — Ты с самого начала просчитался.
Оборотень вздрогнул и в смущении и робости отступил назад. Его хозяин обернулся на голос девочки, подошел и присел рядом с ней, чтобы их лица оказались друг против друга. Бесцветные глаза встретились с непроницаемо-черными.
— Ну, это мы еще посмотрим, — усмехаясь, проговорил Эверонт и сжал в кулаке амулетницу, висевшую на груди, — Время идет.
* * *Обратная дорога через Армаис прошла на удивление гладко. Через несколько дней путники вышли к берегам реки Глантар к самой границе Страны Чародеев. В девятом часу пасмурного и холодного зимнего утра отряд остановился на южном берегу реки, низком и пологом. На северном берегу уже лежала земля Ильраана. Высокий песчаный склон обрывался к замерзшей воде и весь порос дремучим старым лесом. Его ветви сплетались, образуя мерцающий от инея, присыпанный снегом шатер, а над ним на фоне серого низкого неба вдалеке вставали башни замка. Он вознесся на крутом холме, одиноко стоявшем посреди гладкой, как скатерть равнины, меж лесов и полей, и казалось, с его крепостных стен открывался вид на все окрестности.
— Китар, крепость Хранителей переправы, отчий дом Юна, — приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше видеть вдаль, промолвил Нок, обращаясь к Вернигору, и вздохнул, — Что ты надумал, дружище? Мы отвезем Восточного Колдуна к родителям? Уж там-то о нем позаботятся, как нигде.
— Но не пробудят его к жизни от зачарованного сна, — покачал головой гроссмейстер, — Нет, Нок. Как ни близко Китар, я не направлю коней туда. Вряд ли Дено и Ирмел обрадуются, увидев своего сына таким. Нам следует объехать замок стороной.
— Но нам придется проехать через переправу, — вмешался Евглен, с должным почтением подождав, пока учитель выскажет свое мнение, — Воды этой реки слишком сильны и могучи. Даже зимой лед над ними слишком тонок. Мы сможем пересечь Глантар лишь в том месте, где устроен мост и паром. А там мы встретим людей Дено.
Видя, что все остальные согласны со словами Евглена и смотрят на него вопрошающе, гроссмейстер нахмурился, глядя на замок, виднеющийся за деревьями.
— Мы в любом случае не проедем через Зеленодол без ведома Дено из Китара, — добавил Кадо, который все это время правил крытой повозкой Восточного Колдуна.
Вернигор еще больше помрачнел и задумчиво потирал подбородок.
— Вот узнает китарский чародей, что стряслось с его сыном — жуть как прогневается, — задумчиво проговорил Нок, — А матушка, того гляди, плакать начнет.
— Ты так говоришь, будто он уже помер, — сердито заметил Орн, который, пользуясь остановкой, спешился и кормил Сметанку овсом из сумки, — Это же не навсегда.
— Объясни это родителям, — мрачно возрази Кадо.
— Но проехать-то нам надо, — возразил Орн, — Дверей-то здесь нет, чтобы проскочить мимо этого проклятого Китара.
— Вот был бы здесь Юн, он бы для нас портал открыл, — вздохнул Нок.
— Он вообще-то здесь, — сердито напомнил Кадо, — Но помочь ничем не может.
— А ты-то чего молчишь? Ты ж у нас такой умный! — обратился Евглен к Веду, тихо ехавшему позади него и Вернигора, — Ты вообще все время молчишь.
— Я не разговариваю с господином Вернигором из Азатана, — сообщил Вед, подъезжая к Евглену и доверительно нагибаясь к нему со своего седла, — Он сам уехал в Парладор, смотреть на эльфийские чудеса, а меня бросил на растерзание этим клятым принцессам Армаисским! Как же они меня замучили! Да если бы я был принц или король, ни за что бы на них не женился. Ни на одной, ни на другой.
Вернигор обернулся через плечо и бросил на второго ученика сердитый недовольный взгляд. Вед ответил тем же, а Евглен начал хохотать. Гневные взгляды гроссмейстера и молодого воина встретились на веселящемся Евглене и стали еще свирепее, но унять смех он все равно не смог.
— Пока некоторые гогочут непонятно почему, я замерз! — сообщил Ронф, все это время перебиравший на ладони драгоценные серьги, вынутые из собственных ушей, и перстни, снятые с собственных пальцев, да недовольно слушавший разговор остальных путников, — Вообще не вижу, в чем загвоздка! Надо проехать через переправу, так поехали. Не надо говорить дяде Дено, что его сынулька взял да заколдовался, так не говорите.
— Соврать? — возмутился Кадо.
— Ну да! — всплеснул руками гоблин, и его украшения дождем просыпались на снег, — Тоже мне проблема! Поехали уже, блин!
Вед подергал Евглена за рукав.
— Передай Вернигору: это очень хорошая идея, — сказал он, — Я как раз хотел предложить, но гоблин меня опередил.
— Передай там этому неразговорчивому господину, Евглен, — усмехнулся Вернигор, — Что идея совсем даже не хороша. Соврать я бы и без вас догадался. Но если Дено об этом узнает, а он обязательно узнает, то будут у нас неприятности с зеленодольскими чародеями. А волшебных неприятностей нам и так хватает.
— Гм-м! — прорычал Ронф, спрыгнул с седла и начал ползать по снегу, подбирая упавшие драгоценности, — Нам и простых неприятностей хватает.
— Значит, надо просто во всем признаться родителям Юна. Хотя это опечалит их, а нас задержит в пути, — вздохнул Кадо и обернулся к Элиа, — Что скажешь?
Все это время Элиа молча сидел на лошади, не принимая участия в общем разговоре, и, кажется, даже не особенно вслушиваясь в него. Услышав вопрос Кадо, обращенный к нему, он поднял глаза и осмотрелся с отсутствующим видом. Потом посмотрел на гоблина, с ругательствами ползавшего по снегу.
— Да, — вздохнул Кадо, отводя глаза, — Может, тебе перебраться в повозку к Колдуну? И ему было бы теплее, и ты бы отдохнул?
Элиа не ответил, он вдруг скатился с лошади на землю и, тяжело переставляя ноги в снегу, подошел к Ронфу, продолжая его разглядывать. Потом нагнулся и поднял предмет, который выпал у гоблина из кармана. Это была кожаная торбочка, а в ней лежал стеклянный шар, который дала им царица, чтобы разговаривать с ней в пути.
— Ну, конечно! — обрадовано вскочил Ронф, — Если у нас проблемы со всякими мелкими ведьмаками, надо договориться с главной ведьмой! Она жуть какая умная, и мы ей нравимся. Она что-нибудь придумает.
Он схватил из рук Элиа торбочку, достал шар, положил его на ладонь и заорал что есть сил:
— Ваше величество! Ваше величество! Вы там чё спите?
— Вообще-то да, — сказал шар женским голосом, его поверхность засеребрилась внутренним светом, — Что случилось?
— Ого, получилось! — обрадовался Ронф, — У нас много чего случилось, но это потом, когда приедем. А не приедем мы до тех пор, пока не переберемся через речку, которую стережет какой-то Дено из Китара. Он папаша нашего Колдуна, и не должен знать, что случилось с его сыном. Но если мы поедем через его переправу, он нас заметит и начнет задавать вопросы. А отвечать мы не готовы.
— Хм, — голос из шара прозвучал озадаченно, — Насколько я поняла, вам нужно, чтобы родители Юна вас не заметили?
— Да! — хором подтвердили все.
— И только-то, — фыркнула царица, — Не вижу сложности. Я пошлю на Зеленодол снегопад, который сделает вас неузнаваемыми до тех пор, пока вы не проедете мимо замка и не выберетесь из долины. Смело езжайте через переправу, люди Дено и он сам не обратят на вас внимания. И поторопитесь, — голос в шаре стал суровым и властным, — Ждать уже нет никаких сил!
— Как скажете, ваше ведьмачество! — Ронф поклонился шару чуть не до земли и сунул его обратно в торбочку, а торбочку за пазуху, — Тебе не возвращаю, а то потеряешь.
Элиа, к которому были обращены последние слова, не обернулся в ответ. Сопровождаемый Кадо, он забрался в повозку Восточного Колдуна и задвинул занавески на окнах. Взгляды остальных путников омрачились печалью. Небо, между тем, совсем потемнело. С востока приплыли одна за другой сизые снеговые тучи. Они низко нависали над землей, и вскоре над Зеленодолом пошел снег. Он становился все гуще, и, наконец, стал пеленой из тяжелых хлопьев, беззвучно ложившихся на землю. Разглядеть что-либо за этой зыбкой завесой было почти невозможно.