— Напомните еще раз факты биографии Кадырова…
— Как он сам сказал: «Владимир Владимирович Путин очень хорошо знает мою биографию».
— Он сам так и сказал?
— Да, вот так… Однажды Любимов свел на телеэкране Гантемирова и Кадырова (один в студии гостиницы «Россия», а второй в «Останкино»). И Гантемиров спросил Кадырова, что он делал в девяносто четвертом — девяносто пятом годах в ответ на обвинение в казнокрадстве, которое сделал Кадыров Гантемирову… Тогда Кадыров и сказал о том, что Путин знает… Он был муфтием, потом, по его словам, сказанным мне, у него после первой войны была своя банда… Правда, я знал это и без него… Слишком многим в Чечне известны его похождения, связанные, в том числе, и с похищениями людей… Я думаю, не стоит тратить на него время.
— Не думаю, что не стоит. Ведь вас упрекают все время в том, что Масхадов не может сесть с Кадыровым за стол переговоров. Ведь вы все — чеченцы! Что же не можете друг с другом договориться?
— Да не сядем мы с ним за стол переговоров! Зачем садиться за стол переговоров с человеком, пытаться с ним о чем-то договориться, когда у него есть хозяин? Переговоры должны вестись с теми, кто реально решает какие-то вопросы, так? Кадырову дали сегодня команду из Кремля сидеть там и оправдывать преступные действия военных, — он это и делает. Переведут послом в Африку — будет служить там, налаживать какие-нибудь отношения с африканцами. Ему-то все равно!
— Скажите, вдруг появился хоть какой-то свет в конце этого бесконечно черного туннеля… Имею в виду вашу недавнюю встречу с Виктором Казанцевым в Шереметьеве-2. Как это случилось? Почему? Кто был ее инициатором? О чем в конце концов вы сумели договориться?
— Да, тогда, по-моему, надежда появилась у всех людей доброй воли… Сама встреча была следствием заявления Владимира Путина, которое он сделал 24 сентября после трагических событий в США. Это заявление интерпретировали кто как мог. Кто-то в нем усмотрел 72-часовой ультиматум Чечне (ссылаюсь на Сергея Иванова, который сказал: «Кто не спрятался, я не виноват»), и даже пошли разговоры о какой-то бомбе, которая будет на Чечню сброшена. Но мы в этом заявлении усмотрели призыв к диалогу… Был налажен контакт с Виктором Казанцевым, ему было в Москве поручено встретиться с представителями Аслана Масхадова… Потом после очень сложной технической процедуры (кстати, у этой встречи было много противников) встреча состоялась. Мы проговорили три часа. И на мой взгляд, состоялся очень позитивный диалог, который должен был иметь хорошие последствия…
— Я знаю, у вас была достигнута договоренность с Казанцевым не обнародовать до поры до времени детали ваших переговоров. Но об одном, мне кажется, сказать необходимо. Чеченская сторона выдвинула идею прямого президентского правления в Чечне, то есть правление личного представителя Владимира Путина?
— Об этом, я думаю, сказать необходимо. Прямое президентское правление необходимо хотя бы на этот, сегодняшний период, когда в Чечне не действуют никакие законы: ни российские, ни международные… Только беспредел. Мы, кстати, интересовались, кто же отвечает сегодня за все? Если Россия считает, что на территории Чечни проживают ее граждане и что Чечня — часть Федерации, то необходимо, чтобы был хоть какой-то контроль со стороны центра, кто конкретно несет ответственность за все происходящее там. Вот такого человека сегодня просто нет. Но есть же Путин! Ведь я хорошо помню его слова на инаугурации: за все, что происходит в России, ответственность несет лично президент.
— И еще одно. Правда ли, что буквально за полчаса до вашего прилета в Шереметьеве срочно снимали вашу фотографию с доски объявлений «Их разыскивает федеральная милиция»?
— Об этом писали российские журналисты… Я же сам в общий зал не заходил… Меня встретили у трапа и провели в VIP-зал… Но возвращаюсь к этой встрече. На мой взгляд, Казанцев был настроен на серьезный диалог, но в российском руководстве совершенно разные люди с совершенно противоположными взглядами на решение наших проблем. И мне кажется, что те, кто хочет завершить эту грязную, кровавую, позорящую Россию войну, проиграли тем, кто войну хочет продолжить. И как результат — наш диалог прервался… Повторяю, у нас был очень конструктивный диалог с Казанцевым, в котором мы старались обходить все острые углы. Кто бы и что бы сегодня ни говорил, силового решения чеченской проблемы не существует. Опыт последних лет это доказал. Нам надо в любом случае остановить эту бойню…