К тому времени, когда они дошли до Тайнхем-хауса, Гай совсем приуныл. Мелисса была права, говоря, что деревня выглядит заброшенной. Вот уж точно. Хотя вчера ему так не показалось. Школа ему очень понравилась; было очевидно, что устроители не пожалели сил, прихорашивая ее для гостей. Но его больше интересовал дом. Несмотря на внешнюю сохранность, он производил впечатление полного упадка.
Всю территорию деревни пропололи от сорняков и подстригли траву, но все же земля вокруг Большого дома нуждалась в уходе. Они остановились на вытоптанном участке напротив усадьбы. Вот он, Тайнхем-хаус. Гай отступил на несколько шагов, чтобы разглядеть некогда величественное здание. В глаза ему бросились заколоченные двери и окна с предостерегающими надписями. По какой-то непонятной ему самому причине Гаю показалось, что ему на плечи опустился тяжелый груз.
Хотя его бабушка не испытывала особой ностальгии, Гая зачаровывала мысль, что с начала войны и до самого отъезда из Тайнхема она приходила сюда на работу. Он попытался по описаниям бабушки найти дом, в котором жила ее семья, но сохранившиеся коттеджи выглядели одинаковыми, и в длинном ряду жилищ, протянувшемся до рыночной площади и дальше к побережью, ему не удалось обнаружить указания на конкретных владельцев. Гай сделал снимки в надежде, что бабушка узнает свой прежний дом, но пока сомневался, стоит ли показывать ей фотографии. Некогда милая деревушка сейчас представляла собой развалины.
— Вот бы войти внутрь. — Мелисса оглядела здание. — Представляю себе, как от входной двери начинается просторный парадный холл с камином и взлетающими вверх лестницами, — сказала она. — В таком доме я мечтала бы жить, если, что весьма маловероятно, я когда-нибудь стану миллионершей. — И Мелисса залилась краской.
— Жаль, что дом не продается, — задумчиво откликнулся Гай. — Он, конечно, в ужасном состоянии, но если вложить в него прорву денег, а также внимание и заботу, тут снова можно будет жить. Хотя, увы, ничего не выйдет.
— А в чем причина?
— И дом, и сама деревня все еще находятся в ведении Министерства обороны, — пояснил Гай. — Военные проводят здесь артиллерийские и танковые учения. Деревня и поместье — часть полигона. Но не летом, когда учения не проводятся.
Мелисса расстроилась.
— Понятно. Значит, тут все так и останется? Пока не исчезнет с лица земли?
— Думаю, мы можем только оценить Тайнхем как часть общественной истории и попытаться осознать ту жертву, которую принесли местные жители, — сказал Гай. — Именно так и происходит с другими деревнями, реквизированными во время войны. Некоторые из них вернули владельцам, но к моменту ухода военных жить там было уже невозможно. В основном они превратились в туристический аттракцион.
Мелисса вздохнула и принялась выкладывать еду из пакета. Она купила хлебные палочки с различными соусами к ним, буханку хлеба с хрустящей корочкой, два вида сыра, аппетитную ветчину в ломтиках, а также бумажные тарелочки и стаканчики для воды. Она была весьма довольна своим выбором, но вдруг сообразила:
— Вот черт. Забыла попросить пластиковые приборы, чтобы резать сыр и ветчину. Боюсь, придется есть руками.
Гай сел рядом с ней на траву и, оторвавшись наконец от созерцания поместья, оценил разложенные перед ним яства:
— Впечатляюще.
— Налетайте, — пригласила Мелисса.
Гай отломил кусочек сыра бри. Зажав его двумя пальцами, он, прищурившись, смотрел на здание.
Мелисса проследила за его взглядом.
— В чем дело? — спросила она.
— Ни в чем. — Гай покачал головой и, положив сыр в рот, начал жевать. — А вы в курсе, что владелец дома, сэр Альберт Стэндиш, был членом парламента?
Мелисса отрицательно покачала головой и скрутила в трубочку ломтик ветчины.
— Боже, как досадно. Быть членом правительства и все равно лишиться дома наравне с простыми избирателями. Никаких привилегий. Вряд ли он был в восторге. Это на него работала ваша бабушка?
— На Стэндиша и его жену, леди Веронику. Хотя бабушка не слишком лестно отзывается о хозяине дома. Как я понял, он был порядочным негодяем. Бабуля служила горничной. И оставалась со Стэндишами до самого конца. — Гай нахмурился, пытаясь припомнить, что еще рассказывала ему бабушка. — Хотя она очень любила леди Веронику. Семья владела деревней и всеми прилегающими фермерскими землями. Те, кто тут жил, должны были арендовать землю у Стэндишей.