В жизни Вероники было много памятных «впервые». Первый день новой жизни, когда она так боялась оторваться от семьи; первая встреча с Фредди, который казался таким замечательным по сравнению с остальными знакомыми ей мужчинами. Первый удар Берти. Тот день запечатлелся в памяти с той же силой, с какой кулак мужа обрушился на ее скулу. Вероника, никогда не забудет той ссоры. Она знаменовала начало конца их брака, каким бы он ни был.
Раздор произошел стремительно, и удар прилетел словно из ниоткуда. Хотя, если бы Вероника анализировала поведение Берти в предыдущие месяцы, она заметила бы, как в нем накапливается напряжение.
Они собирались в гости. У ее платья был слишком глубокий вырез, и Берти заявил, что Вероника выглядит возмутительно. Она засмеялась, но не над ним: просто решила, что он шутит. Не восприняв слова мужа всерьез, она успокаивающее погладила его по руке, направляясь к гардеробу, чтобы выбрать подходящую пару туфель. И в следующий миг оказалась на полу, с распахнутыми от ужаса глазами, держась за щеку. Посмотрев на мужа, Вероника заметила искру удовольствия в его взгляде, а потом он невнятно пробормотал извинения. В гости она не пошла. Только спустя две недели синяк достаточно побледнел, чтобы она смогла запудрить его и выйти из дома.
В следующий раз, ударив ее, муж уже не извинялся.
Берти оказался не тем человеком, которого она себе представляла. Когда шок от осознания прошел, Вероника почувствовала невероятную потерянность и одиночество. Непредсказуемые проявления насилия были связаны с усугублявшейся тягой мужа к алкоголю. Но теперь Вероника понимала: если она когда-нибудь наберется сил и храбрости изменить свое положение, придется рассчитывать только на себя. Потом она вспомнила об Анне. Слава богу, у нее есть Анна. Хоть какая-то поддержка.
С тяжелым сердцем Вероника направилась на кухню. Она ведь почти уехала. Почти вдохнула воздух свободы. Но теперь время ушло. Из-за неожиданного приезда Фредди Уильяму пришлось ретироваться, а с ним исчезла и ее надежда. Вероника нащупала в кармане кошелек с накопленными карманными деньгами и монетами, которые Берти оставлял в кабинете за последние несколько месяцев. Денег было совсем немного. На протяжении полугода она собиралась с духом, чтобы сбежать от мужа, когда окончательно убедилась, что его пьянство полностью вышло из-под контроля. Берти и раньше выпивал, но с тех пор, как он разочаровался в войне и своем месте в современном мире, ежедневная доза взлетела до беспрецедентного уровня. Напиваясь, Берти впадал в неистовство и не мог сдерживать свою агрессию.
Пообщавшись с несговорчивой поварихой, Вероника направилась в гостиную, выходящую окнами на подъезд. В просторном помещении остались лишь громоздкие диваны, радио, тележка с напитками и несколько старых номеров журнала «Татлер» на столике. Все украшения, картины и китайские ковры с первого этажа были упакованы и отосланы. В пустых стенах гуляло эхо.
Вероника подошла к камину и поворошила дрова кочергой, подняв сноп искр. Потом обхватила себя руками, спасаясь от декабрьского холода, и невидящим взором уставилась на пламя. Мысленно она перенеслась назад, в те времена, когда в ее жизни все было просто. Вот они с Фредди танцуют на вытертом ковре в малюсенькой квартирке, которую он недавно купил, но еще не успел обставить. Вот они безуспешно пытаются сварганить поесть на крошечной кухоньке, осваивая рецепты из потрепанного экземпляра «Советов по домоводству от миссис Битон» — единственной кулинарной книги, нашедшейся у букиниста. В конце концов они со смехом отложили викторианский томик, удивляясь, как им взбрело в голову готовить самим, и Фредди отправился на велосипеде за рыбой и картошкой.
Бревно в камине раскололось, послав ввысь россыпь искр, и Вероника очнулась от воспоминаний. Она чуть не расплакалась при мысли о том, как была счастлива тогда. В те дни она считала, что и Фредди счастлив, но ошиблась.
Какого черта он сюда приехал? И что, ради всего святого, ей делать дальше?
Фредди затащил два небольших чемоданчика и противогаз в чехле наверх по ступенькам и уложил на лестничной площадке. Он намеревался остаться до самого конца, повидаться с друзьями детства и уехать вместе со всеми. Если, конечно, еще будет с кем прощаться: он знал, что многих уже призвали в армию или они, как и он сам, готовились отправиться на фронт при первой возможности. Хотя тут Фредди чувствовал себя немного самозванцем. Он столько лет не был в деревне, и стоять плечом к плечу с теми, кто жил здесь вплоть до последнего всеобщего порыва солидарности, казалось не очень-то правильным. В отличие от местных, Фредди ничего не терял. Он уже давно покинул семью и скучать по деревне не будет. Он убеждал себя, что вернулся только ради того, чтобы забрать вещи. Может, ему вообще не стоило отвечать на письмо Берти. И не стоило приезжать.