За сценой Мелисса заметила широкую красную ленту, протянутую между двумя новенькими столбами. Она вздохнула, осознав, что намеченной ею пятиминутной экскурсии среди развалин будут предшествовать торжественные песни и пляски. Но потом она сразу поедет обратно. Вдруг Лиам пораньше вернется с пляжа и они смогут где-нибудь поужинать или просто расслабиться в саду с бокалом вина, наблюдая, как солнце садится в море. С тех пор, как Лиам с Мелиссой приехали в Дорсет, они так ни разу вместе и не посидели.
Ее мысли прервал мужчина, поднявшийся на сцену. Бурные аплодисменты, сопровождавшие его появление, отвлекли Мелиссу от фантазий про вино и закаты.
Мелисса взглянула в листовку, которую ей вручили. Там было сказано, что историк и телеведущий Гай Камерон торжественно откроет Тайнхем для летнего посещения широкой публики. Рядом с объявлением красовался черно-белый портрет Гая Камерона: длинные темно-русые волосы и смеющиеся глаза. Сложив листовку, Мелисса сунула ее в карман джинсов, так и не поняв, кто такой этот Камерон, — очевидно, какая-то знаменитость.
Мелисса не была фанаткой исторических телепередач, если не считать костюмных драм. Шляпки и корсеты, а также красавцы в развевающихся белых сорочках, скачущие верхом вдоль полосы прибоя, нравились ей куда больше.
Мелисса вместе с окружающими похлопала, приветствуя восхождение на сцену Гая Камерона. Одновременно она постаралась незаметно выбраться из толпы и встать в сторонке, чтобы получить доступ к свободному пространству и свежему воздуху.
Историк, похоже, был личностью весьма популярной, потому что аплодисменты, по мнению Мелиссы, слегка затянулись. Пока он произносил свою речь, Мелисса собрала липнувшие к шее волосы в высокий хвост и поправила очки на носу.
— История Тайнхема привлекала меня на протяжении многих лет, — начал Камерон. — Люди, которые здесь жили, — что с ними стало? Где они осели? Чем занимались? Как они реагировали, когда им объявили, что у них есть один месяц на сборы, а дальше они должны уехать отсюда, не зная, когда им позволят вернуться? Не зная о том, что им вообще не позволят вернуться. Целая община потеряла свою родину… — Он замолк на несколько секунд, чтобы драматизм его слов в полной мере дошел до аудитории.
В повисшей тишине Мелисса оглядела толпу.
— Деревня была реквизирована, — Камерон коротко справился со своими записями, — но жителям обещали, что в мирное время они смогут сюда вернуться. Наверное, стоило более детально уточнить, когда именно. — Историк улыбнулся, и в толпе раздался оживленный смех.
Мелисса поджала губы, сдерживая улыбку.
— Тайнхем занимает в моем сердце особое место, — заговорил он серьезно, и публика помрачнела вместе с ним. — Я вырос в нескольких милях отсюда. Моя бабушка была родом из Тайнхема, она жила тут, когда пришло известие о том, что она, все ее друзья, родные и работодатели должны покинуть деревню. Бабушка рассказывала мне о своих чувствах, хотя каждый житель воспринимал изгнание по-своему. Надо сказать, в сплочении общества в момент грядущего разрыва связей мне видится трагическая ирония.
Сегодня мы снова здесь, но не в той деревне, какой она была когда-то, а в той, какой она стала.
Проходя по улицам Тайнхема, вы увидите разрушенные временем дома. В целости сохранились только церковь и школа, и я рекомендую вам зайти внутрь: здания доступны для широкой публики. Посмотрите на старые фотографии деревни и другие экспонаты. А сейчас, семьдесят пять лет спустя после реквизиции, я с удовольствием объявляю деревню Тайнхем вновь открытой.
Под аплодисменты историк спустился со сцены, и девушка, которая прямо-таки светилась от радости сопричастности к великому событию, вручила ему гигантские церемониальные ножницы. При виде их Камерон отшатнулся и что-то сказал девушке, отчего она захохотала, отбросив назад волосы. Историк перерезал ленту, и та упала на землю.
Толпа потекла вперед, направляемая гидами в светоотражающих жилетах. Мелисса подождала, когда основной поток преодолеет ворота, и только потом присоединилась к осмотру. Она наблюдала, как телезвезда разговаривает с несколькими посетителями. Камерон с готовностью позировал для снимков и расписывался в книгах, автором которых, как догадалась Мелисса, сам и был. Он улыбался направо и налево, и Мелисса подумала, что быть знаменитостью, наверное, утомительно: вечные улыбки и притязания на тебя со стороны незнакомцев. Как только очередной поклонник отходил от Камерона, его место сразу же занимал следующий. Мелисса бросила на историка последний взгляд и шагнула через ворота в забытую деревню.