Вероника вошла в спальню и замерла. Что-то было не так, но точную причину своего беспокойства она определить не сумела. Она медленно оглядела помещение: вроде все на своих местах. Вероника заперла за собой дверь и, скинув обувь, прошла в ванную и открыла краны. Потом насыпала ароматическую соль и размешала ее ступней в горячей воде, сидя на краю ванны с ножками в виде львиных лап. Как только вода в ванне, согласно правилам военного времени, поднялась до уровня четырнадцати сантиметров, Вероника скинула одежду и опустилась в обжигающую воду.
Она пролежала в ванне всего несколько минут, когда услышала, как кто-то поворачивает ручку двери спальни. Вероника затаила дыхание. Ручку слегка подергали. Вероника села и вслушалась. Сердце у нее стучало. Дверь была заперта, но Берти это не всегда останавливало. Уже несколько недель он не пытался получить доступ в постель Вероники, но его предыдущие атаки раз от раза становились все более яростными и ожесточенными. И едва она успевала возрадоваться, что он оставил свои непоследовательные остервенелые домогательства, как все опять начиналось сначала. Она жила на грани срыва, балансируя на краю пропасти безумия.
Ручку двери дернули сильнее и громче. Вероника молчала, вцепившись в края ванны. Муж знал, что она здесь. Внезапно шум прекратился, и она услышала движение за дверью, а потом из конца коридора Берти окликнул брат, и он отошел от двери.
Вероника откинулась на холодную спинку ванны и медленно выдохнула. Что будет дальше? Сердце у нее стучало. Берти вернется сюда позже, после ужина. Вероника это знала и заранее трепетала от страха.
Вытираясь после ванны, она уже вовсю дрожала от холода и паники. Она мысленно перебрала свой гардероб и остановилась на шелковом платье кремового цвета. Берти требовал, чтобы она соответствовала своему положению. Вероника предпочитала одеваться без помощи горничной, но, выкладывая на туалетном столике заколки, поняла, что придется вызвать Анну, чтобы сделать прическу. А платье она и сама наденет.
Держа полотенце одной рукой, другой она протерла глаза. Зеркало отразило затравленный взгляд, что было неудивительно. Вероника зажмурилась. Как могло случиться, что после стольких недель тщательного планирования она до сих пор тут? С того самого дня, когда Берти объявил, что поедет к адвокату, чтобы опротестовать реквизицию, она наметила сегодняшний день для побега. А в результате неудача постигла и ее, и Берти. Оба остались ни с чем. По иронии судьбы под конец у них появилось нечто общее.
Вероника потянула за шнур звонка, одновременно открывая верхний ящик комода. И ахнула. Там было пусто. Не может быть! Она выдернула ящик и бросила на пол, пошарила в глубине, но в нижнем ящике тоже ничего не оказалось. Это Анна постаралась? Нет, невозможно. Она ведь совсем недавно по просьбе Вероники распаковала некоторые чемоданы, чтобы не вызывать подозрений. Но сейчас весь комод был пуст, как и ящички в прикроватных столиках. Пропали меха, шкатулка с драгоценностями и дорогие безделушки, которые Вероника приготовила к отъезду. Комнату обчистили.
Вероника снова дернула звонок, на этот раз посильней, и прислушалась к легким шагам Анны. Как только горничная подала голос, Вероника тут же отперла и распахнула дверь.
Анна уставилась на разбросанные по полу ящики:
— Что произошло?
— Все мои вещи… пропали все мои вещи, — выдохнула Вероника, садясь на кровать. — Ничего не осталось.
Анна распахнула дверцы гардероба из красного дерева. Дневных и вечерних платьев, висевших внутри, должно было хватить до запланированного дня отъезда. Остальная часть шкафа зияла пустотой, если не считать деревянных вешалок. Анна провела рукой по дну гардероба, убедившись, что там ничего не осталось. Вероника тем временем обыскала остальную часть спальни. В сердце нарастали гнев и страх. Наконец Анна перестала метаться по комнате и замерла: до нее дошел смысл случившегося. Вероника пришла к такому же выводу еще раньше. После безуспешных попыток нашарить под кроватью свои чемоданы, Вероника выпрямилась и уставилась на Анну. Берти все забрал.
— Он знает, — выдохнула Вероника. — Знает, что я ухожу от него.