Сколько ещё нужно проделать, успевших стать привычными марш-бросков? Пятьдесят? Сто? Тысячу?..
Всё определяется оставшимися силами и упорством. Упорство есть, а силёнок можем набрать и горстями. По крупинке…
…Из ног после воды и таблетки быстро уходила ноющая тяжесть. Чувствуя, как бодростью наполняется тело, Ло поднял уже не такие тяжёлые веки.
Перед ним расстилалась голая пустыня, расписанная мелкими барханами. Движущиеся по воле ветра пески уже занесли следы его ботинок, и только совсем рядом их ещё можно было заметить.
Жар от раскалённого валуна начинал проникать сквозь материю скафандра и обжигать кожу на спине. Мир вокруг не изменился, слегка другим стал только он сам, десантник-офицер Ло, да и то лишь для следующего изнуряющего перехода.
Ло подтянул под себя ноги и рывком встал. Ремень гранатомёта теперь не резал плечо, и он больше не чувствовал тяжести оружия.
— «Ну что же, — подумал Ло. — За три периода можно до чего-то дойти. Потом ещё за три. Потом ещё…»
Он на всякий случай огляделся, и, успокоенный, пошёл по магнитным силовым линиям дальше, всё время чувствуя направление на север, от которого нужно было отталкиваться влево по азимуту.
…Он успел сделать лишь пять шагов — краем глаза Ло заметил какое-то изменение в облачном небе…
Он круто повернулся всем телом, выставил вперёд ствол гранатомёта, с трудом удержав нервный палец на его спуске, и замер в неподвижности.
…Из облака медленно выплывал дирижабль, и его гондола вдруг покрылась белыми пятнами.
Ло ещё не успел понять, что по нему стреляют, как тренированное сражениями тело само сработало, точно сжатая мощная боевая пружина, и почти инстинктивно бросилось в сторону.
…Рой бухов, злобно гудя, пронёсся мимо, и вгрызся в песок на том месте, где он недавно был. Песок вспучился бугром и с шуршанием опал.
Ло не стал ждать второго залпа. Прыгнув назад, под прикрытие единственно надёжной защиты — валуна, он в полёте повернул ствол гранатомёта в сторону дирижабля, и дал почти залп двумя снарядами подряд.
Сильной отдачей его перевернуло в воздухе, и он больно упал на голову, хотя и в мягкое. Автомат, свалившись с плеча, отлетел в сторону; в глаза и рот набилось песку, но он уже знал, что находится под хорошим прикрытием, вне пределов досягаемости вражеских пулемётов.
Он прижался щекой к горячему валуну, безуспешно пытаясь прочистить левой рукой глаза, забитые песком. Тот хрустел на зубах, но Ло не обращал на это внимания. Для него сейчас важно было только зрение.
…До ушей долетел долгожданный сдвоенный грохот взрывов его трофейных грохней. Ло широко раскрыл слезящиеся, почти не видящие глаза, и осторожно выглянул из-за камня.
Он не мог промахнуться — снаряды были с оптическим самонаведением, и сейчас его интересовал только результаты попаданий.
…Обе грохни, очевидно, попали в двигательный отсек дирижабля, потому что Ло увидел расплывчатый перекошенный силуэт летающего корабля, медленно опускающегося к земле.
— «Ну, это мне совсем даже ни к чему! — азартно подумал он. — Сейчас у меня только один летающий противник, но если дирижабль сядет, их станет слишком много бегающих — для единственного гранатомёта всего с восемью его осколочными снарядами! А такой же один автомат против многих — это уже даже и не смешно!»
Ло снова укрылся за валуном, выставил наружу ствол гранатомёта, и ещё дважды нажал на спуск, зная, что грохни сами найдут заказанную им в небе цель…
…Вокруг завыли бухи. Они с остервенением рвали на куски валун, злясь, что не могут достать сидящего за ним противника, и с разочарованным фырканьем уходили в небо. В песке вокруг появились длинные борозды от промахнувшихся пуль.
— Не достать вам меня! — улыбаясь, сказал Ло вслух, глядя на эти борозды уже слегка прозревшими глазами, и сплюнул на сухой песок мокрым. — Не попадёте без точного прицела! А прицелиться-то я вам и не дам!
Он выглянул из-за валуна.
…Дирижабль, сильно кособочась, быстро шёл вверх; его гондола болталась под ним на оставшихся стропах. Сразу было видно, что противнику досталось крепко: в боку дирижабля зияли большие рваные дыры; из гондолы, висящей вертикально, как мешок с подарками под воздушным шариком, что-то сыпалось на землю.
Видимо, враг понял, что живьём ему на землю сесть не дадут, и на форсаже шёл в облака, надеясь спрятаться в них от обстрела. У него был минимальный, но шанс дойти до база на уцелевших ячейках дирижабля.