Взгляд Блэтчфорда переместился на репортера в очках. Казалось, он оплакивает смерть человека.
— Полагаю, эти двое были единственными пассажирами? Печально, как вы говорите, что один из них погиб. Я так понимаю, весь экипаж спасся?
Корнуолец медленно сдвинул брови.
— Там был еще один пассажир.
— Мужчина? Полагаю, его спасли?
— Не-ет. Мальчик. Парнишке одиннадцать или двенадцать лет вроде. Нет… Он остался на корабле.
Шум в баре усилился за последние несколько минут, и два репортера подались вперед, чтобы не пропустить ни единого слова из уст бородача. Но он некоторое время молчал.
— Остался на месте крушения? — спросил репортер в очках. — Значит, погибли двое. Как это случилось?
— Одному богу известно. Говорят, мальчика перепутали с тем, кого спасли первым. И когда капитана сбило с ног… Можете себе представить, каково находиться на палубе корабля, который захлестывают волны? Не всегда вспомнишь, что надо пересчитать людей по головам. Я считаю, что это вина дамочки. Он был с ней, и это ее дело проследить, чтобы мальчика забрали. — Блэтчфорд погладил бороду. — Одно показалось мне странным. Он каким-то образом оказался запертым в каюте капитана. Может, заперся для безопасности или…
Репортер жестом потребовал еще дополнений.
— Тело мальчика обнаружили, вам известно?
Блэтчфорд перевел взгляд на приближающуюся кружку.
— А, так мальчик цел. Он в безопасности, как и все остальные. Мы нашли его в той же каюте, когда начался отлив. Напужался, конечно, как и любой ребенок на его месте. Напужался, но держал хвост пистолетом. Просто потерял самообладание, когда мы взломали дверь. Мальчики этого возраста, как говорится, крепкие орешки. Как деревце — гнется, но не ломается, понимаете? Я хорошо помню, когда мне было десять… Да, он тоже наверху. Его уложили в постель, и я попросил Николса дать ему немного бренди, чтобы согреть… Но ума не приложу, как эта дверь оказалась заперта.
В доме на противоположной от таверны стороне площади двое членов экипажа, Андерсон и Маллет, снова встретились после разлуки из-за незначительных травм и отсутствия сухой одежды. Оба они несколько лет ходили со Стивенсом на «Сером коте».
Некоторое время они сидели у огня, радуясь безопасности и курительной трубке, но не горя желанием разговаривать. Двое стариков, владевших домом, оставили их в покое.
— Странно, — сказал наконец Андерсон. — Странно насчет брата Вила-старшего, Перри, или как там его звали. Вот что странно. Ты был рядом с ним, когда он сказал, что поплывет. Я сломал палец и больше не мог думать ни о чем другом. Но видел, как он махал руками словно проповедник. Чего он хотел?
— Линь, — ответил Маллет.
— Ну, а чего ж ты его не дал?
— О'Брайен не захотел. О'Брайен думал, что они еще запустят ракету. Он считал, что у Вила все равно не получится, каким бы хорошим пловцом он ни был. Да еще старика пришибло… Так все и было. Помнишь, когда мы налетели на скалы? Видел, как они поднялись на палубу где-то за пять минут до того?
— Да.
— В общем, получилось так. Мэй поднялся первым и нес старика. За ним шел Перри Вил, шатаясь так, что его чуть не смыло за борт первой же волной. Сам видел. Затем наверх выбралась миссис Вил, со шляпой в одной руке и сумкой в другой. И две минуты спустя волна ударила через фальшборт и опять сбила их с ног вместе со мной и Питером.
— Это было когда мы налетели на скалы.
— Да-да. Именно тогда и налетели. А потом опять сбились в кучу, цепляясь изо всех сил, как будто мы все полетим за борт. А потом над головой треснула крюйс-стеньга, и судно снова подскочило, а вода полилась с палубы Ниагарским водопадом. Я стоял рядом с Перри Вилом, а дамочка — за ним. Он был пьян вдрызг, невозможно не заметить. Не знаю, как закрепился ты, но там, где стояли мы, палуба накренилась, прикрыв нас от шквала. И мы всматривались вдаль и пытались разглядеть берег, пока не пришлёпнет и не смоет новая волна. А потом, заметь, я услышал, что Перри Вил говорит миссис Вил, мол, где что-то там?
— Где что?
— Я не понял, о чем речь. Не уловил. И она сказала: «Поднимался за мной. Сзади». Потом они несколько минут лежали молча, пока О'Брайен пытался запустить ракеты.
— А они промокли.
— Как и всё остальное. Затем, когда мы барахтались и хватали ртом воздух после волны, я слышал, как Перри Вил снова спросил: «Где что-то там»? Вроде «пакет», но уж больно тихо он говорил.
— Может, парень?
— Ну, я мог бы догадаться об этом, коли б знал, что на борту был еще один мальчик, кроме Майка. А она ответила, визгливо и с хрипотцой: «Говорю тебе, он шел за мной наверх!» Потом Питер увидел команду спасателей на скалах, и следующие десять минут я наблюдал за ними слишком пристально, чтобы обращать внимание на Перри Вила. Но когда взглянул в следующий раз, он был все там же и смотрел на нее так, словно все десять минут не шевелился. Просто уставился на нее, я уж было решил, что его хватил удар. Он не смотрел на падающие в море ракеты. Только на нее. Потом подполз О'Брайен и сказал: «Шансов мало, ребята. Если судно разобьется, тут уж каждый за себя. А Перри посмотрел на него, как во сне, его лицо дернулось, а потом он снова посмотрел на миссис Вил, и когда О'Брайен отполз, выкрикнул тот же вопрос, хотя ее захлестнуло волной аж по пояс. А когда вода отхлынула, ничего не ответила, а просто окинула высокомерным взглядом. И тогда…