Так он и поступил.
То, что открылось с воздуха, выглядело намного масштабнее, чем то, что я видела с земли: беспорядочное нагромождение лишенных крыш строений, цепляющихся за самый край утесов, внизу — кипящее белой пеной море. От этого зрелища у меня по спине пробежал холодок, достаточно знакомое ощущение, чтобы захотеть побыстрее спуститься на землю и поехать с Джейн к заветному месту.
На этот раз на стоянке я обнаружила две машины, а на заснеженной тропинке виднелись глубокие скользящие следы. Я пошла перед Джейн, подняв лицо навстречу порывистому ветру, который оставлял соленый привкус на губах и заставлял меня дрожать, хотя на мне была теплая куртка. Признаюсь, позже я не могла вспомнить, чтобы видела тогда других людей, но знаю, что они там были. Также моя память не сохранила отдельных деталей разрушенного замка, лишь какие-то общие образы: голые треугольники фронтонов, твердый, испещренный серыми пятнами и блестящий на солнце розовый гранит, высокая и массивная квадратная башня у края обрыва… Тишина внутри залов, где ветер перестает бушевать и начинает стонать и плакать и где торчащие из стен голые деревянные балки отбрасывают тени на наметенный внутрь снег. В стене одного из залов имелся большой пустой проем, бывшее окно, которое выходило в сторону моря. Когда я встала у него и уперлась руками в нагретый солнцем подоконник, посмотрев вниз, я заметила на заснеженном полу отпечатки лап небольшой собаки, возможно спаниеля, и рядом более глубокие следы человеческих ног, указывавшие на то, где стоял человек и, подобно мне, всматривался в бескрайний горизонт.
Я даже почти почувствовала, кто находится рядом со мной, только в моем воображении он изменился, перестал быть современным незнакомцем, с которым я разговаривала вчера на автостоянке, и превратился в человека прошлого, при сабле, в сапогах и плаще. Это ощущение было таким явственным, что я невольно обернулась и… увидела наблюдавшую за мной Джейн.
Заметив выражение на моем лице, она улыбнулась. Оно ей было хорошо знакомо по тем временам, когда на ее глазах мои персонажи начинали двигаться, разговаривать, оживать.
— Если хочешь, можешь в любое время приезжать к нам и работать здесь, — как бы между прочим произнесла она. — Место у нас есть.
Я покачала головой.
— У вас малыш, и гости вам ни к чему.
Джейн снова посмотрела на меня, и увиденное заставило ее решительно произнести:
— Тогда идем. Найдем тебе место в Краден Бэе.
Глава 2
Мейн-стрит, главная улица деревушки Краден Бэй, полого спускалась под гору и поворачивала сначала направо, а потом налево, скрывая из вида гавань. Эту узкую улицу образовывали ряд коттеджей и магазинов с одной стороны и стремительный ручей, бойко несущий свои воды вдоль скованных морозом берегов, мимо единственного торгующего газетами и журналами магазина в деревне, в сторону широкого пустынного берега, песчаной полосой уходящего за покрытые снегом дюны.
Почтовое отделение, к которому мы направлялись, было обозначено красной вывеской на серой каменной стене, многочисленными объявлениями в окнах о купле-продаже вещей и о предстоящих общественных мероприятиях; среди них мое внимание привлекло соблазнительное «Масляное утро», которое должно было пройти в здании местного муниципалитета. Зайдя внутрь, мы увидели открытки, книги, кое-какие сувениры для туристов и очень приятную женщину. Да, она знала в деревне одно помещение, которое меня устроило бы. Небольшой коттедж, без претензий, внутри ничего лишнего. «В нем жила старая мисс Кит, пока не умерла, — поведала она. — Теперь коттедж перешел ее брату, но у него есть собственный дом, ниже по берегу, потому он им не пользуется. Летом он сдает его туристам, а зимой там обычно пусто. Разве что его сыновья могут наведаться, но они тут редкие гости. Его младший любит путешествовать и почти не бывает дома, а старший работает в университете в Абердине, так что Джимми Кит будет только рад, если вы займете дом на несколько месяцев. Если хотите, могу дать телефон».
И через пару минут я с пачками только что купленных открыток, рассованных по карманам куртки, уже шла с Джейн по тротуару вдоль журчащего ручья до поворота, за которым Мейн-стрит превращалась в Харбор-стрит. Дома здесь были такие же, как на Мейн-стрит, невысокие и примыкающие друг к другу, только напротив них был не ручей. Несколько небольших садов, некоторые из них с сараями, отделяли нас от широкой розовой песчаной отмели. Отсюда мне было видно, что отмель была огромной — серп длиной самое меньшее две мили, с дюнами, которые подобно горам высились за ним, отбрасывая на берег тени. Дюны начинались сразу за узким мостом из выбеленных деревянных брусьев, перекинутым через неглубокое русло ручья, но, как только я остановилась рядом с ним и подумала, будет ли у меня время сходить на другую сторону, раздался удовлетворенный голос Джейн: «Вот и дорога». И она двинулась мимо моста к слякотной дороге, которая вела в сторону от улицы на внушительных размеров холм. Женщина из почтового отделения назвала его Уорд-хиллом.