Капитан Шоу, толстый мужчина с примесью монгольской крови, распалился от выпитого вина и принялся осыпать тётю Мэдж экстравагантными комплиментами, которые она принимала, как горделивая полосатая кошка принимает предложенную миску сливок. Затем, завоевав признание, он начал разрушать достигнутое, упомянув Джо и то, как он морил голодом экипаж его любимого судна; всякий раз, когда они пополняли запасы в Фалмуте, у них не хватало провизии и припасов до окончания плавания, а если они приобретали провизию в каком-нибудь другом порту, Джо вечно жаловался на расточительность и вычитал процент из жалованья капитана.
Тётя Мэдж не была бы собой, если бы не относилась ревностно к репутации покойного мужа, и приняла такой вид, словно сливки в миске прокисли. Перри ухмылялся, дергался и грохотал на заднем плане, как потухший вулкан, довольный тем, что, похоже, в этот раз кто-то другой оказался в центре внимания и заставил Мэдж забыть про него самого.
Вскоре гости перешли в гостиную наверху, и Энтони пошёл с ними и стал просматривать последний выпуск популярного религиозного еженедельника «Колчан», пока они играли в вист. В половине десятого он пожелал всем спокойной ночи и медленно пошёл спать.
В темноте он сел на кровать и просидел так минут пятнадцать, затем взял ботинки и снова спустился. С тех пор как он оказался здесь, никто не поднимался на второй лестничный пролёт, чтобы проверить, не спит ли он: достаточно и того, что у него не горит свет, так что он чувствовал себя в относительной безопасности. И если же они лягут спать до того, как он вернётся, что казалось вполне вероятным, то он знал способ открыть окно в кладовке, через которое ему не составило бы большого труда протиснуться.
Проходя мимо гостиной, он услышал хриплый голос капитана Шоу: «Ну да, миссис Вил, тут я с вами не спорю. Но откуда мне было знать, что туз у вас?»
Энтони выскользнул через заднюю дверь и был весьма расстроен, обнаружив над рекой тонкую дымку тумана. Луны сегодня не будет в любом случае, но он надеялся, что появятся звёзды. Сейчас туман над водой был более густым, чем над городом, но с наступлением ночи мог расползтись, а Энтони никогда в жизни не был в Маенпорте.
Все детские инстинкты и страхи подсказывали ему отказаться от этой затеи; мысль о том, чтобы снова прокрасться наверх и скользнуть под простыню, вдруг стала бесконечно желанной; он мог отложить визит до завтра, когда погода улучшится, или даже до субботы, когда Том будет дома в Пенрине. А может добраться до Маенпорта и не найти дом. Если спустится туман, он может даже заблудиться и всю ночь бродить по незнакомым улочкам. Тогда ему не поздоровится — если тётя Мэдж узнает, что он выходил из дома, то позаботится, чтобы такого больше не повторилось. Лучше вернуться.
Но в Энтони уже росло упрямое нежелание дать волю слабости. Он тихо закрыл за собой дверь, надел макинтош, кепку и шарф. Нужно исполнять задуманное, иначе будешь себя презирать.
Он перешёл на бег. Чем быстрее он будет двигаться, тем скорее доберется, тем меньше шансов, что Том окажется в постели, а чем скорее вернется, тем вероятнее получится проскользнуть внутрь до того, как закроют дверь.
Вверх по Киллигрю-стрит, через Вестерн-Террас и вниз по холму к Лебяжьему озеру. На улице всё ещё горело множество огней и оставались пешеходы. Серый туман начал обволакивать Энтони, став более плотным возле моря. Но туман не был холодным, и Энтони вскоре вспотел. К тому времени, как он миновал кладбище и добрался до подножия холма, он запыхался и перешёл на шаг. Лебеди спали, прячась где-то в камышах, а впереди уныло громыхали на галечном берегу волны. Звук был печальным, старым и безликим, как будто возвещал о созидании и разрушении.
После устья маленькой бухты Энтони стал подниматься на следующий холм и подумал, что никогда не доберется до вершины. Затем по счастливой случайности он наткнулся на лошадь с двуколкой, сворачивающих с боковой дорожки.
— Скажите, пожалуйста, сэр, это дорога в Маенпорт? — крикнул он в темноту.
— Ага, сынок. Прямо через болота, потом вниз, вдоль холма и на… ты идёшь туда? Запрыгивай, я тебя подвезу.
Энтони принял приглашение, радуясь не только возможности проехать часть пути, но и компании. Фермеру было любопытно узнать, что делает на дороге такой мальчик, в то время, когда должен быть уже в постели, но Энтони уклонился от прямого ответа, пока они не спустились с очередного крутого холма и не проехали по узкой дорожке среди деревьев. Снова послышался шум моря.