- Можно использовать Олимпиаду в целях пропаганды…
- Умница! – он вскочил с места и принялся расхаживать по комнате. – Признаться, я не подумал об этом. Великие игры, победителями которых будут Арийцы…
Я еще долго слушала его. В его словах была доля смысла, но он не учел одного: в других странах тоже есть хорошие спортсмены. И не исключено, что они далеко не арийского происхождения…
- Мне пора, - сказала я ему.
- Ленни, не уходи. Я хочу довериться тебе, - он взял меня под руку и провел по коридору, до самого конца. – Это – моя тайна. Святая святых. Но кто-то должен знать об этом…
Он достал ключ из кармана и открыл дверь.
Я вошла в комнату. Первое, на что я обратила внимание, был портрет молодой девушки. На вид ей было лет восемнадцать. Каштановые волосы были красиво уложены, да и костюм нельзя было назвать молодежным, но все же было в ней что-то неуловимо детское, нежное и веселое.
- Я расскажу, почему я никогда не женюсь, - начал Вольф. Я оглядела комнату: она не была похожа на остальные комнаты в его квартире. Другие комнаты были слишком официальны, а здесь атмосфера была дружелюбной.
Комната была оформлена в античном стиле. Крашенный в бежевый цвет шкаф, сундук, сделанный под древность, комод с зеркалом, большой письменный стол и софа – вот и вся обстановка комнаты. На одной из стен, выкрашенных в светло – зеленый цвет, висела картина.
Я обратила внимание на гипсовую скульптуру на столе. Бюст молодой девушки.
«Та же, что и на портрете, только немного старше» - подумала я.
- Эта девушка – Гели. Моя племянница, и, не смотря на это, любовь всей моей жизни, - он как – будто ответил на мой вопрос. – Я хотел жениться только на ней, но, увы, судьба этого не хотела, - он коснулся скульптуры, как будто девушка могла чувствовать его прикосновение. – Она умерла несколько лет назад. Здесь, в этой комнате. На этом полу. Я не уберег ее. Тогда я поклялся отомстить…
- Вы не виноваты, - сказала ему я, хотя и не знала, что произошло на самом деле.
- Спасибо, Ленни. Но я знаю, что виноват. Признаться, мне часто снится Ангелика. Она всегда улыбается мне. Я прошу ее подойти ко мне, обнять, но она уходит. Каждый раз она как будто умирает вновь. Ленни, мне так ее не хватает!
Я заметила слезы на его глазах, но сделала вид, что не обратила внимания.
- Но у вас есть Ева…
- Иногда я ненавижу ее. Она во всем подражает Гели, и только портит ее образ. Я среди людей, но одинок, как никогда. Только с ней я мог быть полностью откровенен. С остальными я не такой. Эти маски, признаться, достали меня, но что я могу поделать? Нужно играть до конца.
- Вас окружают сотни женщин…
- Мне не нужны любовные авантюры. А полюбить кого-то еще я не смогу. Ни одна красавица не займет места Гели в моем сердце…
Он еще долго рассказывал мне об их любви. В тот вечер я поняла одно: что бы ни случилось, я до конца буду с этим человеком. Я видела его настоящего, не играющего на публику, и таким он нравился мне еще больше. Любящим, человечным, и даже добрым…
Лео:
Я вошел в кабинет моего дяди.
- Добрый день, - дядя посмотрел на меня и улыбнулся.
- Здравствуй, Лео. Давно же я тебя не видел! Как жизнь молодая?
- Учусь потихоньку, - ответил я ему. – А еще собираюсь жениться, вот только…
- Что? – удивленно спросил дядя.
- Она не совсем арийка. Нет, конечно, она не еврейка или что-то вроде того, - я помедлил. – Она похожа на славянку…
- Ты любишь ее? – спросил дядя, глядя мне в глаза.
- Да, - это было единственное, в чем я не сомневался.
Дядя протянул мне руку:
- В таком случае я тебя поздравляю! Я не имею никакого права мешать твоему счастью…
- Спасибо, - мы пожали руг другу руки. – Дядя…
- Ты хочешь поговорить о ней? Кстати присаживайся, - дядя был прав: мне требовалась парочка советов. Я сел и продолжил наш разговор:
- Дядя, я не знаю, любит ли она меня, - я помедлил. – Иногда мне кажется, что ей нужны только деньги, связи. Когда я дарю ей что–либо – она просто сияет от счастья. А когда прихожу без подарка, такой реакции нет…
- Лео, не в деньгах дело! – дядя улыбнулся мне. – Подарок означает для нее, что ты подумал о ней. Что ты вспоминаешь о ней, когда ее нет рядом. Так что почаще покупай ей что-нибудь. Небольшой цветочек – и глаза девушки будут сиять. Разве это не стоит того?
- Стоит! – согласился я. И как я не подумал?
- И еще, - продолжил дядя. – Смирись с тем, что она хочет быть с тобой почти постоянно. Женщинам любовь нужна каждую секунду, они хотят не отходить от нас не на шаг. В то время как нам достаточно пары часов, - я тяжело вздохнул: именно так и было. – Что, ты уже со мной согласен?
- Да. Барбара считает, что все свое свободное время я должен быть с ней…
- Что и требовалось доказать. Объясни ей, что у тебя есть и другие дела. Только не упрекай ее: возможно, она и сама себе не рада. И не в коем случае не обманывай: для женщин даже мелкая ложь кажется трагедией…
- А как же ложь во благо?
- Только в самом крайнем случае. Ты скрываешь что-то, чтобы не причинять ей боль, но когда открывается правда, ей еще больнее. Таковы женщины. Тебе предстоит многому научиться: нужно понимать не слова, а жесты. Она может попросить оставить ее одну, а в то же время будет всем сердцем желать, чтобы ты был рядом…
- Уже знаю. Но как же это понять…
- Смотри ей в глаза. Если заметишь в них малейший намек на просьбу о помощи – оставайся с ней. Сколько лет твоей Барбаре?
- Девятнадцать.
- Тем более! В этом возрасте девушки особенно ранимы…
Мы еще некоторое время говорили о женщинах. И как он научился понимать их?
- Лео, мне надо кое о чем попросить тебя.
- Да? – о чем он может просить меня? Я всего лишь пешка, пусть и очень ценная…
- Я знаю, химия отнимает много сил, но тебе было бы полезно подучить законодательство, может даже получить юридическое образование, - сказал мне дядя. – Мой наследник должен уметь постоять за себя…
Я был удивлен его просьбой:
- Наследник? Извини, но я думал, наследником будет Алоиз…
- Нет, только не он, - засмеялся дядя. – Я не могу ему доверить даже важные документы. Тем более семью…
- Но ты держишь его рядом с собой, в то же время отправляешь меня подальше…
- Лео, я делаю это для вашего блага. Алоиз неплохо выполняет поручения – и пусть выполняет. Лишь бы не начал снова раздавать интервью, - я понял, о чем говорит дядя: когда-то у нас были проблемы из-за болтливости моего двоюродного брата. – А ты должен стать самостоятельным. Я не знаю, чем закончится моя жизнь. Возможно, тебе придется защищать всех…
- Я понял, - «И как я раньше не подумал об этом?» - мне всегда казалось, что дяде льстит их внешнее сходство с Алоизом младшим, поэтому он и забыл нас. Дело оказалось в другом. – Будет сложно, но я постараюсь. Придется пойти работать…
- С деньгами проблем не будет. А с учебой ты справишься, - ответил на это дядя. – Геббельс сказал, что, не смотря на все его образования, рядом с тобой он чувствует себя школьником…
- Он преувеличивает.
- А мне кажется – недооценивает! И вот еще что: не лезь в политику, пока обстоятельства сами не попросят тебя об этом. Не исключено, что этого не случится. Будь в курсе, но не начинай политической карьеры. Хватит и меня…
- Меня никогда и не привлекала политика, - признался я. – Ставить опыты в лаборатории кажется мне намного интереснее…
- Вот и хорошо. Я не буду мешать тебе, или кому-то еще, делать то, что вам нравится. Ведь помню, что значит, идти против родных, - дядя помедлил. - По сути, людям безразлична судьба даже самых близких людей. Все преследуют только свои цели…