Я был удивлен и шокирован:
- Что ты имеешь в виду? Ведь матери не может быть безразлична судьба ребенка…
- Родители хотят, чтобы дети добились того, чего не добились они сами. Мать, мечтавшая стать балериной, обязательно отведет дочь в школу балета. И часто им все равно, нравится ли это детям. Мой отец мечтал, что я стану чиновником. А я хотел рисовать. Так уж сложилась судьба, что мечта отца сбылась…
- Более чем! – заметил я.
- Вот видишь. Но я ловлю себя на мысли, что с радостью поменяюсь судьбой с уличным художником. Да, политика мне нравится, но это – не цель моей жизни. А пути назад, увы, нет. Учитывай это, когда выбираешь свой путь. Жизнь одна, - он на секунду замолчал. - Гели мечтала о славе, хотела стать оперной певицей. Я дал ей шанс, хотя таланта у нее было недостаточно. Но она была счастлива…
- Моей сестре повезло с мужем, - сказал я в очередной раз. Я часто говорил дяде об этом: он все еще винил себя в смерти Гели.
- Твоей будущей жене повезет не меньше, - дядя пожал мне руку. – Я еще раз поздравляю тебя, мой мальчик. Ты мне почти как сын…
Рекомендую перед прочтением включить музыку Найтвиш “Angels falls first” Написано было именно под нее
Ева:
Я сжала в руке холодную рукоятку пистолета. Села на край кровати, и прицелилась себе в висок. Но на курок нажать не решилась: я не хотела умирать.
Я опустила пистолет, и посмотрела на портрет, висевший на стене. Ангелика. Любимая всеми, и настолько ненавистная мне:
- Что же ты делаешь со мной? – прошептала я, глядя на портрет. – Тебя уже нет, а он все же принадлежит тебе. Почему ты не хочешь отпустить его?
Вспомнилось, как Вольф просил меня помочь выбрать подарок для Гели. И я помогала, хотя у самой сердце разрывалось от боли: уже тогда я любила его больше жизни. Но он не замечал этого: все его мысли были заняты ею. Она, и только была нужна ему. А я была одной из многих…
- Что тебе нужно? Что? – слезы текли из моих глаз. – Ты сделала меня своей копией. Ты подчинила его. Что еще? Ты хочешь моей смерти?
Не помня себя, произнесла я.
Я понимала, что эта девушка никогда бы не пожелала мне умереть, но в тот момент мне казалось именно так.
Сегодня Вольф избил меня за то, что я приказала убрать этот портрет. И вот, она снова здесь. Любимая, ушедшая навсегда. А будет ли он также скорбеть обо мне? Не сомневаюсь, что Гели он и пальцем не тронул. А меня избивал, и уже не в первый раз из-за нее.
Поводом недавнего избиения было то, что я надела браслет, некогда принадлежавший Ангелике. Он кричал, что это его память, и что я не имею права прикасаться к этим вещам. А вечером подарил этот браслет своей гостье…
Я приставила пистолет к груди. На секунду задумавшись, я отвела локоть в сторону: только так можно было получить ранение, похожее на то, что было у Ангелики. Может так Вольф поймет, что к чему? В тот момент я не думала, что мне это уже никак не поможет.
- Ты добилась своего, - прошептала я, нажав на курок.
Наверное, я потеряла сознание.
Мысленно я переместилась на пол года назад. В день, когда Гели нашли мертвой в ее комнате.
Вольф не знал, что это я приводила Гели в порядок. Я придумала одеть ее в длинное вечернее платье: ничего более подходящего мы не нашли. Ее тело было в ужасном состоянии, кровь было просто невозможно отмыть, а синяки и ссадины невозможно скрыть с помощью косметики.
Я достала из шкафа жакет, подходящий под платье:
- Оденем и это. Здесь длинный рукав, никто не увидит ее рук. А ее ладони выглядят нормально…
Только что при помощи перекиси я отмыла ее руки от крови. Пришло время заняться лицом.
Женщины, помогавшие мне, накрасили ее и уложили ей волосы.
- Она носила другую прическу, - заметила я.
- Какая разница?
- Большая. Она должна быть такой же, как и при жизни. И косметики слишком много… - я села на кровать и взяла руку Гели в свою. – Хотя, пусть решает мистер Вольф. Оставьте нас…
- Хотите попрощаться? Ваше право, - мои помощницы вышли.
Я держала ее за руку, как будто это что-то могло изменить. Сейчас я чувствовала себя виноватой в смерти Гели.
- Гели, прости. Я не хотела, чтобы все вот так закончилось, - обратилась я к ней. – Я мечтала, что ты бросишь его, уедешь. Но не желала тебе смерти. Ты веришь мне, Гели?
Я коснулась ее лица. Как же странно было видеть ее накрашенной. Ведь Гели совсем не пользовалась косметикой…
Хотя пудра не помешает. А помада почти не заметна…
А у нее очень милое лицо. И почти детские пальчики. Она сама еще ребенок, по сути…
Почему я не замечала этого раньше? Почему не стала ее другом? Я гналась за своим счастьем, но на чужой беде счастья не построить.
- Прости, Гели, прости за то, что не поняла тебя. За то, что мечтала, как тебя не станет! - я обняла ее. – Я была ужасно неправа. Ты ведь простишь меня, глупую?
Я прижалась к ней, как будто она еще могла что-то почувствовать.
«Я должна была понять тебя! Гели, ты замечательный человечек! А я, глупая, не поняла этого! Это ужасная ошибка, то, что произошло!» - я мысленно говорила с ней. И, казалось, надеялась на ответ…
- Фройляйн Ева, мистер Вольф приехал…
- Да, конечно, - я встала и вышла из комнаты. Служанка позвала меня к себе в комнату и позволила немного побыть одной, прийти в себя…
Вот так, я просила прощения, а теперь ненавижу ее. Только потому, что из нее сделали святую. Я понимаю, что Гели не в чем не виновата, но ничего не могу с собой поделать.
И как только ей удавалось так нравится людям? Ее любили практически все. А меня не любит никто. Даже Вольф остается со мной только потому, что видит ее во мне…
Черный туннель.
Я шла вперед, к свету, но светлая точка становилась все дальше. Порой казалось, что точка – не конец пути, а просто луна, каким-то чудом оказавшаяся здесь. Вокруг меня ходили люди, некоторые даже задевали меня. Но я с трудом различала их силуэты.
Я чувствовала, что иду по холодным камням. Чувствовала холодный ветер, и старалась закутаться в свою черную одежду. Я не видела ничего, но тело подсказало, что на мне черное платье.
Человеческие силуэты…
Нет, они были того же цвета, что и темнота. Лишь контуры людей, как будто нарисованные светом. Словно художник обвел их тонким солнечным грифелем, а после отпустил. Но их контуры, сотни маленьких лучиков, из которых они состояли, не освещали путь.
Я взглянула на свои руки. Тот же контур, и больше ничего. Пустота вокруг, пустота в нем…
Становилось все холоднее. Холод, подобный страху… или же страх, подобный холоду? Я шла вперед, неизвестно зачем. Теперь силуэты вокруг не были равнодушными. Казалось, они мечтают причинить мне боль…
Я ненавидела их. И они относились ко мне так же. Но что я могла сделать…
Секунда – и все поменялось. Все вокруг залило теплым светом. Мне вдруг показалось, что я вернулась в детство, что любящая мама обняла меня. Но со мной была не мама…
Как я могла не догадаться сразу?
- Гели… - еле слышно прошептала я.
- Не бойся, пока я рядом, тебя не тронут, - я не могла видеть ее, но чувств было достаточно. В тот момент мы словно были одним целым. – Ты не должна быть здесь…
- Я больше не могу…
- Это не твой путь, Ева. Не сейчас. Ты ведь не хочешь остаться здесь?
- Мне больше незачем жить…
- Тебе кажется, - я вдруг поняла, что она улыбается. – Ты сильная. Не приходи сюда пока. Тебе еще рано…
- Что мне делать? – прошептала я.
- То, что не смогла сделать я. Мы больше не соперницы…
- Прости. Я люблю его…