Но под пристальным надзором Александра мы этого делать не могли.
Часть меня ненавидела его с каждым днём всё сильней. Зверства, жестокость… От всех этих кошмарных вещей, которые он пытался затолкать Луи в глотку, меня уже тошнило.
Александр раз за разом повторял своему сыну, что тот не станет таким великим, как его братья, что он недостоин того наследия, которое ему оставляют предки. И ответы Луи каждый раз вызывали у меня смех.
У меня удивительный муж, и я знаю, что вместе с отцом умрёт вся эта ненависть.
Но бывали вечера, когда мне становилось невыносимо слушать все отвратительные требования Александра, его ожидания от наследника престола. Я видела, как тьма оставляет свои следы на душе Луи.
И тогда я исцеляю его, возвращая свет, который всегда в нём был.
Так работала наша связь.
Со мной ему ничего не грозит.
Я хранительница его души, защитница его сердца, точно так же, как он — страж моего.
Мы как единое целое.
Альберту скоро исполнится три года.
Королева не сидела сложа руки, и мне жутко не нравилось, какое влияние она оказывает на моего сына.
Они портили его, растили избалованным, давая всё, чего он хотел, а не то, что ему на самом деле нужно. И потому бабушку с дедушкой он любил всё сильнее.
Я опасалась этого, поскольку Альберт тоже когда-нибудь станет королём.
Александр вполне мог воспитать его человеческую половину в ненависти к драконам. И тогда Альберт возненавидит свой собственный вид.
Это один из моих самых больших страхов.
Другим была неизвестность.
Мы всё ещё не знаем, кем вырастет Альберт. У нас по-прежнему нет сведений о других таких детях, и сложно представить, какие испытания уготовила ему судьба. Сможет ли он превращаться в дракона? Будут ли его выдавать глаза?
Но больше всего я боялась, что это может случиться, когда рядом будет его дед.
Луи прав. Его отец не станет нас защищать. Он отправит нас обоих на виселицу. Александр не потерпит, чтобы его семья имела какое-либо отношение к драконам.
Меня утешало только то, что я не одна. Эту ношу разделял со мной Луи. И только время покажет, что нас ждёт впереди.
Глава 9
ГВИНЕВРА
Третий День рождения Альберта отмечался с размахом.
После дня, полного красочных впечатлений, он едва стоял на ногах, и я была рада, что именно я повела его укладывать спать с наступлением темноты, потому что мне не нравилось пребывать в окружении людей, ненавидящих мой вид. С этим прекрасно справлялся Луи. Я выдержала это вместе с ним.
Я чувствовала все его эмоции, когда ему приходилось говорить ужасные вещи. Голос Александра был полон надежды и воодушевления, что его влияние всё-таки сказывается на сыне.
Но ночью моя магия избавила его душу от тьмы, и он спал как убитый.
Я тоже сильно вымоталась и заснула быстро.
На следующий день он вернулся в нормальное состояние, ну, или близкое к нему. Королева расхваливала Магдель: какой прекрасный пример она подавала вчера на балу.
И что она вела себя как настоящая королева, хотя никогда ей уже не станет.
Я знала, что за всем этим стоит Александр.
Королева была уязвима и внушаема в своей скорби по старшему сыну, к тому же готовая пойти на всё ради мужа. Даже ставить меня в неудобное положение, заставлять сомневаться в любви Луи.
Но я не поддавалась.
Я просто поблагодарила Магдель за то, что взяла на себя мои обязанности, но Альберту нужна была мама.
Презрительный взгляд королевы мгновенно смягчился при звуке имени внука.
Она любила его всем сердцем.
После того дня время летело быстро. И каждый раз, когда король отправлялся в военный поход, я надеялась, что он не вернётся.
Но он был не из тех, кого легко убить.
Он всегда возвращался с вдвое меньшим количеством людей, которых брал с собой в поход.
Для него они просто пешки, не более.
А после каждого похода он на протяжении нескольких недель каждую свободную минуту проводил в подземельях.
Я так радовалась, что Альберт не слышит рёва драконов, которых истязают внизу. Ему бы точно снились кошмары.
Наступила осень, с ней пришли нескончаемые ливни.
Каждый раз, глядя в окно, Альберт и Луи расстраивались. Они так похожи друг на друга.
А ещё началась эпидемия коклюша. Мои драконьи инстинкты требовали спасать людей.
Мне было сложно их подавлять. Мне становилось плохо каждый раз, когда до меня доходили вести о том, сколько детских жизней унесла эта болезнь.
— Луи, я не могу просто сидеть и ничего не делать. Это против моей природы.