А потом Кей засмеялась. Громко, страшно, истерично. Она хохотала так, что все вокруг моментально замолкли в растерянности и только поглядывали друг на друга с недоумением. А девушка все смеялась и смеялась, запрокинув голову, и ее широко открытые глаза устремились в потолок; от этого смеха даже слезы выступили, а грудную клетку сдавило от нехватки воздуха, но остановиться было невозможно, даже одергивания за руки не помогли.
«Он не знает! Предал, предал, он предал меня!» – так же истерично билась в голове единственная мысль.
Вроде бы кто-то из военных ещё что-то говорил, вроде бы родители отвечали, но за собственным смехом девушка не слышала ничего. Она впервые в жизни не могла даже размышлять нормально. А когда наконец удалось немного успокоиться, ее снова дёрнули за руки, толкая вперёд, не дав даже отдышаться.
– На выход!
Ви стоял в стороне рядом с отцом, а мать тем временем отвечала на вопросы двоих людей, чьи повязки на предплечье выдавали в них сотрудников Главной Лаборатории, которых все это время Кей даже не замечала.
– …нет, у нас никогда не было дочери, только Ви… мы не знаем её, произошла ошибка… так и запишите..– до слуха девушки долетели обрывки фраз, но она даже не могла реагировать на них. Кей едва волочилась, переставляя непослушные ноги, борясь с предобморочным состоянием, однако как только она вместе с военными переступила порог квартиры, нервы тут же не выдержали напряжения и сознание моментально покинуло девушку, погружая её в спасительную темноту.
…. Очнулась Кей в полутемной, тесной комнате и не сразу сообразила, где она и как сюда попала. В ушах неприятно гудело, во всем теле ощущалась невероятная слабость, такая, что казалось, будто даже дышать и моргать было тяжело и для выполнения этих банальных действий нужно прилагать невероятные усилия.
Девушка лежала на странной лавочке, больше похожей на широкую полку, прикреплённую к стене, и эта лавочка была единственным предметом, который вообще находился в этой комнате – больше здесь не было ничего. Не было и окон, а узкое помещение слабо освещалось одной лишь неоновой лампой, которая переводчески мигала. Ее красноватый свет падал на темные стены, создавая тени по углам, на широкую железную дверь и на саму Кей, которая то и дело морщилась, силясь закрыться от него.
Хронология недавних событий восстанавливалась в памяти постепенно, кадр за кадром мелькали перед глазами воспоминания: вот Кей бежала из Главного Управления, пережидала в незнакомом дворе, а вот она уже стоит в своей квартире в окружении людей в военной форме, под дулами автоматов, а напротив…
«У меня никогда не было сестры…»
Девушка резко приняла сидячее положение, о чем тут же пожалела: вдобавок к общему плохому состоянию началось головокружение, так что ее неслабо повело в сторону. Она схватилась за голову и прислонилась к холодной стене, поджав колени к груди и обняв их. Жестокие слова Ви продолжали звучать в голове, раз за разом причиняя почти физическую боль, и в следующее мгновение Кей зашипела от этой боли, машинально приложив ладонь к груди. Под пальцами ощущалось странное тепло и какая-то неприятная липкая влага, похожая на…
«Кровь?»
Наклонив голову, девушка увидела, как по светлой толстовке расползлось большое темное пятно и непроизвольно сглотнула. Несмело отодвинув край воротника, она взглянула на свое тело и увидела то, чего уж точно не ожидала: на груди, ниже ключиц, от плеча к плечу тянулась огромная страшная рана, неизвестно откуда появившаяся.
«Да что же это такое творится…»
К горлу в очередной раз подступил тугой ком и Кей сжалась ещё сильнее. Ей было холодно, тоскливо, страшно и…одиноко. Впервые в жизни излюбленное одиночество показалось ей не спасительным, а уничтожительным. Даже слабость на фоне чувства голода и жажды притупилась, угасла под давлением гнетущей обречённости.
Спохватившись, Кей быстро закатила левый рукав и вздохнула с некоторым облегчением – символы на запястье никуда не исчезли, ведь больше всего сейчас девушка переживала и боялась, что эти причудливые знаки и голоса, говорившие с ней, ей просто почудились, приснились, что их никогда не существовало. Она разглядывала узорчатые надписи, абсолютно не понимая, что они означают и почему они появились именно на ее руке.
«Так странно, – слабо усмехнулась в мыслях, – что же это, неужели какой-то внеземной язык? Да нет, быть не может… Или может…»
Однако, это больше не имеет значения. Вряд ли Кей когда-нибудь узнает, что это все значит, ведь скоро ее не станет и никто никогда даже не вспомнит, что она была. И тайна голосов и витиеватых символов умрет вместе с ней.
Звук, с которым распахнулась железная дверь, заставила вздрогнуть и вынырнуть из своих мыслей.
– На выход, – громко скомандовал мужчина в военной форме и Кей, помедлив несколько секунд, неспеша поднялась и вышла из тесной комнаты, ставшей ее временным убежищем и, вместе с тем, тюрьмой.
Девушка не успела заметить, как ее запястья сковали тонкие наручники, светящиеся зеленоватым светом.
– Дернешься – останешься без рук, – холодно отчеканил сопровождающий и подтолкнул Кей вперёд, заставляя шагать быстрее.
Узкий темный коридор, освещаемый тусклым светом редких неоновых ламп на высоком потолке, казался бесконечным, здесь все было совершенно одинаковым, будто бы Кей и сопровождающий ее “конвоир” не двигались вовсе и шли на месте. Невозможно определить ни точное местонахождение, ни банально даже время суток – каких-либо устройств у девушки не было с собой, а сориентироваться и понять хоть что-нибудь по внутренним ощущениям никак не удавалось, ведь Кей точно не знала, сколько времени она пробыла в отключке: это в равной степени мог быть как один час, так и один день. Или даже не один.
За все это время девушка не увидела ни единого окна, даже намека на него, отчего само помещение показалось каким-то подвальным, что вполне могло соответствовать правде – скорее всего, они сейчас находятся на одном из нижних этажей Главного Управления. Здесь-то ей никогда не доводилось бывать прежде.
Кей с охранником действительно шли довольно долго или же так только казалось из-за невозможности определить время, однако в какой-то момент они круто свернули вправо и девушка, едва успев среагировать, чуть было не впечаталась носом в массивную дверь, внезапно возникшую перед ней. Сопровождающий мужчина быстро ввел код на сенсорной панели сбоку, после чего дверь шумно разъехалась в стороны, пропуская новоприбывших в просторный, но такой же полутемный кабинет. Здесь было куда больше мебели и различной техники, но больше всего в глаза бросался длинный полукруглый пластиковый стол и множество сенсорных и голографических панелей, высившихся над ним. За столом уже кто-то сидел и Кей сощурилась, силясь рассмотреть незнакомца.
– Присаживайтесь, Кей, не стойте на пороге, – заговорил тем временем этот незнакомец каким-то елейным, приторным, обманчиво дружелюбным тоном.
Девушка немного замешкалась, на что охранник незамедлительно среагировал и грубо подтолкнул ее вперёд, из-за чего она чуть не рухнула на колени. Бросив на нахала злобный взгляд, она подошла к столу и несмело опустилась в кресло напротив.
– Даже не поздороваетесь? Как грубо, – меж тем продолжил незнакомец усмехаясь, на что Кей лишь демонстративно хмыкнула.
Теперь же ей удалось получше рассмотреть сидящего перед ней человека. Он выглядел несколько необычно, но трудно было определить, в чем конкретно это выражалось: в некоторых чертах лица, а может и во взгляде или в мимолётных жестах… Так или иначе, от него отчётливо веяло некой опасностью, подвохом, поэтому девушка внутренне подобралась. Неприятный тип выглядел молодо и имел довольно миловидное лицо, что никак не вязалось с исходящей от него явной угрозой; собранные в хвост длинные волосы были идеально уложены. Одет он был в темный форменный плащ, на котором красовались погоны и все та же неизменная эмблема Главного Управления.