– И мне очень приятно, – неловко ответила Кей, усмехнувшись, вновь наблюдая за странным жестом.
«Видимо, это так заведено у них», – предположила она, пожав плечами.
Одежды Макибери были темно-красного цвета, что сразу вызвало странные ассоциации, от которых девушка поспешила сразу отмахнуться – в этот удивительный момент ей не хотелось думать о чем-то неприятном. Вместо этого Кей невольно проследила за изящным жестом менифеси, которым тот откинул мешающие длинные локоны, и зацепилась взглядом за широкую диадему на его голове: на ней красовались какие-то надписи на неизвестном языке.
«Надо будет позже спросить, что они означают», – решила девушка. Уж очень интересно было узнать это.
Четвертый Элемент Единства в тёмно-синих одеждах представился как Менори.
– Дух Печати Существования всегда к вашим услугам, – отвесил тот шутливый поклон, вызывая очередной смешок у Кей и тяжёлый вздох у Тиизази.
Темные волосы Менори были совсем недлинными, чего не скажешь об украшениях, которые дух Музыки носил на голове и на которые невозможно было не обратить внимание: множество золотистых цепочек свисали чуть ли не до лопаток, некоторые из них, те, что покороче, падали на лицо, но это будто бы совершенно не причиняло Менори неудобств.
«Как же всё-таки это странно».
– Ну… Теперь я, – неуверенно произнес последний, Пятый Элемент Единства, молчавший до этого все время. – Мое имя Мидири, как ты уже знаешь. Мне подчиняется Печать Земли.
– О, вот оно что, – кивнула девушка в ответ, – очень приятно, Мидири.
Дух Печати Земли выглядел очень робким и совершенно невинным, на его лице застыло некое смущение, что неслабо удивило Кей: чего ради менифеси, этому ирреальному существу, смущаться? Очень странно. Но также она не могла не отметить, как разительно Мидири выделяется среди остальных Элементов Единства. Его лица практически не коснулись тени в отличие от остальных; светлые кудри, в которых путался золотистый свет от символов, мягко ниспадали на плечи, длинная челка закрывала один глаз, а темно-зеленые одежды, казалось, совершенно не подходили такому светлому духу.
Когда все представились, надписи на руке начали постепенно угасать, пока не исчезли совсем, оставляя лишь прежние пять символов, написанные в столбик.
– Теперь ты знаешь о нас больше, – губы Фитихи дрогнули в слабой улыбке.
– Да, спасибо вам. Я попытаюсь все запомнить, – заверила духов Кей. – Но мне бы хотелось знать ещё кое-что…
***
Долгое время девушка лежала на своей импровизированной постели и бездумно смотрела перед собой, пытаясь упорядочить полученную информацию, от безумного потока которой кружилась голова. Мысли роились, путались, сбивались в кучу и никак не хотели давать привести себя в порядок, что было неудивительно – за такое короткое время Кей узнала столько нового и невероятного, сколько любой другой человек не узнал бы и за всю жизнь.
…Из дальнейшего рассказа она поняла, что менифеси больше всего связаны с людьми. Человеческая энергия поддерживала существование Музыки, не давая той затихнуть, и для этого духи периодически спускались в земной мир, принимая видимый человеческий облик.
– Но подождите, – встряла Кей, дождавшись, пока говорящий закончит свою мысль. – Вы говорите про видимый человеческий облик… Сейчас вы тоже его приняли?
– А вот это главный нюанс, о которым пойдет речь дальше, – от лёгкого укора в голосе Тиизази девушка стушевалась, однако интонация менифеси быстро смягчилась. – Сейчас мы в нашем привычном облике и нас никто не может ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Кроме тебя, Кей.
– Но… Почему?
Второй Элемент Единства выдержал короткую паузу.
– Потому что ты гаридияни, – ответил дух такими тоном, словно объяснял ребенку простую истину. – Ты необычный человек.
Странным словом “гаридияни” называли людей, связанных с менифеси, людей, которые были рождены с необыкновенной душой – духи назвали ее Мелодией. Кей очень смутно представляла, что такое душа, однако лишних вопросов не задавала, силясь осознать услышанное и ничего не упустить.
– Проще говоря, гаридияни – это хранители духов Музыки, наши защитники. Обычно, менифеси не в силах защитить самих себя, Музыка в чистом виде не может дать отпор нашим возможным врагам. Однако, гаридияни могут пропустить через себя эту энергию и, смешав ее со своей, человеческой, абсорбировать и сделать боевой. Музыка в таком случае принимает форму Печатей.
– С ума сойти можно, – протянула ошарашенная Кей, чувствуя, как ей становится дурно.
– Не переживай, – на ее голову легла рука Менори, в ободряющем жесте растепав и без того спутанные волосы, – ты всё поймёшь и всему научишься. Обязательно.
Девушка несмело улыбнулась в ответ на это и кивнула.
– А, кстати, – Анидинети внезапно спохватились, будто все разом вспомнили о чем-то. – У нас же для тебя подарок. Взгляни на свое правое плечо.
Кей недоуменно покосилась на духов и спустила край толстовки, обнажая небольшой участок кожи.
«Что это…такое?» – увиденное поразило ещё больше, хотя казалось, что больше уже некуда: на плече красовалось нечто, напоминающее брошь. Темный кристалл в золотой оправе сиял перламутром, блестел и переливался в слабом свете, а от него как бы ответвлялись ещё пять тонких, продолговатых кристалликов. Каждый из них, как догадалась Кей, принадлежал конкретному менифеси – это можно было заметить по цветам. Девушка несмело обвела указательным пальцем витиеватое украшение, надавила на него, ожидая почувствовать что-то вроде дискомфорта, но ничего такого не было.
«Ну точно с ума сойти можно, – мысленно протянула Кей, – у меня прямо в тело вросла брошь, а я ее даже не чувствую».
Не в силах произнести ни слова, новоиспеченная хранительница лишь вопросительно взглянула на менифеси.
– Это не просто брошь, – ее недоумение вызвало у Фитихи по-доброму снисходительную улыбку, – это Талисман Неприкосновенности. Каждый дух Музыки дарит своему хранителю такой Талисман, чтобы никакая злая сила, – ни человеческая, ни потусторонняя, – не смогла причинить ему вреда. Любой, кто со злым умыслом коснется гаридияни, будет жестоко наказан. Только так мы, менифеси, можем защитить наших хранителей, ведь они – самое драгоценное, что есть у нас.
– Самое драгоценное… – эхом повторила Кей, отчего-то сильно смущаясь. Однако, глядя на Анидинети, на то, какой щемящей, печальной нежностью полны их глаза, она сразу все поняла. Это новое чувство захлестнуло ее саму – гаридияни осознала, что эти существа тоже являются самыми драгоценными для нее, что они – единственные, ради кого стоило пережить весь этот кошмар и остаться живой посреди отравленной пустыни. Запоздало Кей заметила, как по её щекам скатываются слезы, хотя явного повода проливать их не было. Но эмоции впервые в жизни были столь сильными и так явно просились наружу, так что девушка решила дать им волю.
– Не плачь, милая гаридияни, – подаёт голос Мидири и протягивает руку, осторожно касаясь ее щеки.
– Почему, когда говорят “не плачь”, плакать хочется ещё больше? – спрашивает Кей дрожащим голосом, пытаясь улыбнуться сквозь слезы, на что менифеси пожимает плечами, возвращая ей улыбку.
– Теперь ты знаешь, какова по силе наша связь, – меж тем сдержанно начал дух Высшего Порядка. – Это чувство, что преобладает сейчас в твоей душе… Это и есть она. В человеческом мире нет ничего похожего, только если попробовать представить самую сильную любовь, на которую способны люди, и во стократ умножить её; это Высшая любовь, не знающая ни лжи, ни предательства…
– Вот как… – тихо произнесла Кей, немного успокоившись. – Это действительно невероятно.
На некоторое время воцарилось молчание, после чего девушка, окончательно совладав с бушующими эмоциями, продолжила расспрашивать духов. В первую очередь ей хотелось узнать о самих Анидинети, а также о том, что произошло с остальными духами Музыки.