И позже, в советские уже времена, на раскопки в Сарай выезжали археологи, и тоже не оставались без улова: надо думать, на громадном городище площадью во многие десятки квадратных километров земля до сих пор таит много любопытного… Находки советских археологов тоже однозначно подтверждают: к моменту падения Сарая Великого русские составляли большинство столичного населения… Византийский и итальянский кварталы к тому времени пришли в упадок и, судя по всему, тоже были заселены русскими — причина тому внешнеполитическая: Византийская империя прекратила существование, завоеванная турками. А итальянцы постепенно разъехались, утратив связь с метрополией, осуществлявшуюся через генуэзские колонии в Крыму — после того, как защищавшие их замки и крепости пали под ударами все тех же турок, и крымское побережье вошло в состав трех пашалыков (провинций) Турции.
А вот русская православная диаспора чувствовала себя в Сарае уверенно и спокойно, даже в периоды крайнего обострения отношений Орды и Руси, когда дело доходило до прямых военных столкновений. Например, во времена Куликова поля никому из татарских властителей и в голову не приходило устроить погром в православном квартале Сарая. Ну кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца? Вопрос в данном случае не риторический, и правильный ответ такой: будет резать завистливый сосед куровладельца, которому спать не дает чужое золото…
В роли завистливых соседей выступили крымский царевич Нур-Девлет Городецкий и русский воевода Василий Ноздроватый, князь звенигородский.
В скудных исторических источниках, посвященных Сарайскому взятию, нет ни слова о том, что главным объектом грабежа и резни стали именно христианские кварталы Сарая.
Однако косвенных указаний на именно такой поворот событий достаточно. Например, «Казанский летописец» упоминает некоего татарского мурзу Обляза Сильного, приближенного и советника царя Нур-Девлета. Когда войскоподступило к стенам Сарая, Обляз уговаривал Нур-Девлета не обижать чрезмерно мусульман-единоверцев: нелепо, дескать, столицу «погубити и разорити, от него же бо и самъ ты родися и мы все; и наша земля то есть и отецъ твои». И Нур-Девлет якобы прислушался к словам советника… Да и рядовые татарские воины едва ли горели желанием грабить и убивать соотечественников.
Прислушаться-то прислушался, однако обратно диверсионный отряд вернулся с большой добычей и полоном, «землю пуста положиша»… Где была награблена та добыча? Где захвачены пленники? Отчасти, конечно, во дворце Ахмата — о чем свидетельствует исчезновение «золотого сундука» с исторического горизонта. Но и в русских кварталах было чем поживиться — православные ювелиры, живущие в Орде, славились далеко за ее приделами…
Что главной добычей стало золото и драгоценные камни, сомнений нет. Не могли воины Нур-Девлета и Ноздроватого тащить с собой громоздкие рулоны драгоценного шелка или бархата, не могли угонять табуны племенных коней… Причина тому в географии: поход совершался по Волге, а Сарай располагался не на самой реке, а на одном из ее удаленных рукавов, на Ахтубе. От Волги до Ахтубы не близко — расстояние напряженного дневного (или ночного) перехода по степи, и для войска, отступавшего от стен Сарая к поджидавшим на Волге ладьям, чересчур рискованно было обременять себя громоздкими трофеями.
Как бы то ни было, в 1480 году история русской диаспоры Сарая заканчивается. Кто из православных жителей не погиб и не угодил в плен, те не задержались в разоренном и сожженном городе… Соответственно, заканчивается на том и история Сарайской епархии, хотя теоретически она существовала еще три века — однако епископ имел резиденцию уже в Москве, на Крутицком монастырском подворье, и епархия называлась Сарайской и Крутицкой. Однако церковных приходов в Сарае под властью епископа-эмигранта уже не осталось, а несколько позже исчезли они и в других ордынских городах…
Исчезли и находившиеся в ведении епархии «кочевые» храмы — прообраз будущих военно-полевых церквей — где проводились службы для православных татар-кочевников. Да и самих христиан на степных кочевьях мало-помалу не осталось: религиозная рознь с мусульманами усиливалась, и православное татарское меньшинство активно выезжало на Русь — степные мурзы получали земельные наделы в государстве Московском, и становились родоначальниками известнейших дворянских родов: Аксаковых и Тютчевых, Сабанеевых и Булгаковых, Державиных и Бутурлиных, Куракиных и Юсуповых… И многих, многих других.