«Некоторая неловкость», – Мик едва сдержал горький смешок.
Перед глазами тут же встала Рут, такая, какой он видел ее в последний раз. Куцая мышиная косичка, затравленный взгляд из-под светлых ресниц. Благо! Смена далла среди творцов – дело просто немыслимое, ошибка, случающаяся раз в несколько веков. Невозможно было до конца поверить, что двух девочек действительно когда-то могли перепутать и отдать не в те семьи, что Дубы никогда не были настоящим домом для Лики. Обретение младенцем-даллой новой семьи – не просто обязанность чтящих, это таинство, воля Стихий, история единства и силы. Как можно было допустить подобное?
Так будто одного этого было мало, ему еще и подсунули эту землеройку.
– Любая на ее месте была бы плоха для тебя, Мик, – внезапно произнесла мать. – Тебе придется смириться. Мне правда очень жаль, что все так вышло. А теперь извини, мне пора. Я хотела убедиться, что ты в порядке и к вечеру все готово. До скорого.
Неожиданно мать подошла и легко поцеловала его в щеку. Знакомый запах ее духов – что-то легкое, пьяняще-цветочное – на секунду вернул его в детство, пору, когда такие нежности для них были в порядке вещей. Мик вгляделся в лицо матери. Окружающие часто говорили, что он похож на нее куда больше, чем на Рыся. И правда, хотя черты Элеоноры были женственнее и мягче, но они повторялись и безошибочно угадывались в нем: чуть удлиненный овал лица, спокойный взгляд серых глаз, высокие скулы. Для творцов Огня их внешность была довольно невзрачной.
– Держись. Все наладится.
Мик не нашелся что ответить.
Он привел себя в порядок после сна и какое-то время бесцельно слонялся по комнате. Пора было на тренировку, но Мик старательно оттягивал момент, когда ему придется зайти за Рут.
Раньше ему нравились боевые занятия. Он не слишком успевал в других предметах (к большому разочарованию матери), но для своих лет прекрасно владел Огнем. Лика дополняла и чувствовала его Стихию как никто другой, хоть ее творения были в большей степени светом, чем жаром. Обычно неторопливые, плавные, почти невесомые, они не способны были сильно обжечь, но, тем не менее, могли озарять или даже ослеплять, в зависимости от ее желания. Творения Мика, напротив, казались сжатыми, напористыми, практически испепеляющими, если дать им полную силу. Их общая Стихия могла быть смертоносной.
Теперь же все тренировки превратились в медленную пытку. Сперва Мик еще надеялся, что это вопрос времени, но вот прошел месяц – и все, казалось, только ухудшилось. И ведь это был третий летний месяц, когда сила Огня максимальна. Он с тоской ждал, что с приходом осени Стихия начнет угасать и тренироваться станет еще тяжелее.
Рут искренне старалась, это было заметно. Но она выросла при Земляном дворе и едва ли до этого месяца была хоть на одной серьезной боевой тренировке. Мик даже не знал толком, чем конкретно занималась ее прежняя семья: были ли они лекарями, земледельцами, животноводами, или чем там еще занимаются творцы Земли. Каждый в детстве учил, что все Стихии равны и одинаково значимы, но жизнь порой не соответствует красивым словам Свода. Приближенные к императору воины не были ровней тем, под чьими ногтями нередко можно было увидеть черную каемку земли.
1009 год от сотворения Свода, Дубы, тридцать первый день третьего летнего отрезка
Рут нервно вышагивала по комнате, в сотый раз разглаживая ладонями тренировочную одежду, отчего рубашка мялась только больше. Они уже почти опаздывали, но Мика все не было. Как будто мало им всеобщего внимания на каждом занятии, ему необходимо еще и ворваться в зал прямо в середине тренировки – тогда уже все взгляды точно будут обращены на них. Но ее нового далла все это, казалось, совершенно не трогало.
Рут вообще была не уверена, что его хоть что-нибудь трогало в этой жизни. Она ужасно скучала по Лайму, с его теплой улыбкой и привычными широкими объятиями по десять раз на дню. Мик по большей части не демонстрировал вообще никаких эмоций – разве только изредка презрительное разочарование мелькало в его взгляде, когда ее попытки совладать с Огнем были совсем уж провальными.
При мысли о своей новой Стихии Рут грустно вздохнула. Огонь совершенно не слушался ее – Рут раз за разом пробовала ощутить жар между ладонями, но все старания были тщетны. Стихия либо не приходила вовсе, и Мик творил слабый Огонь в одиночку, либо вырывалась бесконтрольным потоком, абсолютно бесполезным и неуправляемым. Даже творение Мика – изящное, прекрасно регулируемое Пламя – не в силах было помочь.