– Так, что у нас тут? – постукивая по стенам, Джон обходил вокруг колонну. – Куда ведут эти дороги? Еще одна снизу, три сверху?
– Я вообще не понимаю, что за строение города такое, – промычал Анкер. – Никогда такого не видел! – почесывая локти, осмотрелся вокруг.
– Непонятная, железная хреновина под ногами, вокруг толи потухшие пейзажи, толи, запачканные серой холмы – черт разберешь, – продолжил Джон. – Одно ясно – это металл, а вокруг дороги, что ведут сюда. Если начнется заворушка, то центр города станет его вонючим притяжением проблем!
Я тоже внимательно осмотрелся, слушая Джона и Анкера. Конечно, в отличие от них, я имел представление о том, какое строение у города и почему эта «многоуровневость» имеет место быть.
– Для удобства и легкости доставки тех или иных грузов, – сказал я, в ответ на слова Джона. – Из каждого здания в городе можно попасть к любому другому зданию без каких-либо затруднений по одной из множества дорог. Ко всему прочему, система сделана таким образом, что перепады высот создают в центре города некий псево-центр, куда Первый помести свое «сердце» – себя любимого, снабдив его шахтой и лифтом.
– Зачем? Чтобы было легче добраться? – с сомнением в голосе спросил Анкер.
– Хороший вопрос, – покачал пальцем, указав на него я. – Думаю, что это сделано, в основном, для контроля систем управления внешними силами и «доверенными лицами».
– Это ты про СБС?
– Да, про них родимых... – вздохнув, почесал затылок. – Они должны обеспечить безопасность функционирования Суперкомпьютера, чтобы тот смог методично и целенаправленно развить все то, что задумал.
– Задумал... – с ухмылкой удивления, Джон повторил слово вновь. – Задумал, хах... Не думал, что доживу до момента, когда машины будут думать!
Подойдя ближе к нему, я не громко сказал, слегка улыбнувшись:
– Это далеко не все, что может удивить тебя!
– Не все? – вскинув брови вверх, удивленно спросил. – Что еще может удивить меня здесь, парень? Хах! Макаронный лабиринт из дорог, многоэтажная путаница в зданиях, непонятного происхождения «роботы-энергетики» и замки вскрывающиеся при помощи прямого контакта с мозгом! И ты говоришь, что это еще не все? Хах, парень, да я полон надежды и желания узнать, что ждет меня дальше!
Улыбнувшись еще шире, Джон хлопнул меня по плечу, после чего пошел вновь обходить колонну, вокруг, что-то выискивая.
– Маска, – подумал я про себя, потирая рукой подбородок. – Улыбка, выдержка, взгляд, интонация... Все это внешние показатели спокойствия, но внутри, все ли у него впорядке? А Анкер? – бросив взор на него, продолжил размышлять про себя. – Железные руки... Вот уж точно кто как никто другой киберизирован... Синтетический арконий, конечно хорош, но неужели из всех заключенных, что могли оказаться в Креоцентре мы нашли именно того, кто нам нужен в борьбе с эноидами? Его руки, сплав, не берет даже энергетическое оружие... – помотав головой, зажмурил глаза, потирая лоб рукой. – Ладно, хватит! – решительно сказал сам себе вслух.
– Что такое? – обернувшись, спросил Анкер, стоя неподалеку.
– А, ерунда, – отмахнувшись, ответил с безразличием. – Опять хрень всякая в голову прет. Стараюсь хоть как-нибудь ее отфильтровать...
Ничего не отвечая, он лишь искоса на меня посмотрел, слегка прищурив один глаз. Через несколько секунд риторической паузы, все вокруг нас начало слегка мерцать, рябить. Под ногами волнами начали рассказываться различные цветовые изображения, рассеиваясь в случайных точках.
– Что за хрень?! – выбежав из-за колонны, крикнул Джон.
Осмотревшись вокруг, увидел, как вдоль каждой дороги постепенно всплывали многометровые изображения, голограммы с изображением самых разных людей, изобретений и научных открытий. На дороге, под ногами, стали вырисовываться стрелочки на плавно переливающемся фоне состоявшего из плавных, радующих глаз, цветов. Вокруг нас возникали панорамы и интерактивные пространственные голограммы с изображением города, где можно было выбрав любую точку открыть ее более подробный вид. Весь город ожил за считанные секунды, наполнившись яркими красками, светом и цифровой жизнью пропаганды технического прогресса. Звуки, как волна, накрыли нас головой, в одночасье, начав вещать отовсюду, рассказывая о самых важных событиях всей периферии жизни страны.
– Это... – не громко сказав, Анкер взглянул на меня вместе с Джоном, – улий ожил?
– Да... – на выдохе, ответил я, смотря куда-то верх, стараясь уловить взглядом прыгающие вокруг цветные точки. – «Чистое небо» закончилось...
В переговорном устройстве появились непонятные помехи, которые постепенно стихали, а на их фоне начал прорезаться чей-то голос, активный и эмоциональный.
– Ублюдки... вы все конченные твахи... НЕНАВИЖУ!!! Гохеть вам в аду, мхази... А я вас там буду ждать, ждать... ждать с хаскаленной кочехгой и вехтелом, куда каждый из вас непхеменно попадет в момент отключения людей от Системы и их смерти...
Находясь в небольшом замешательстве, сбив брови в кучу, старался понять – чей голос был только что в эфире. Возле уха играл назойливый, картавый звук. Нахмурившись еще сильнее, не совсем понял, о чем шла речь. Немного помотав головой и почесав ухо, взглянул на Джона, который стоял возле колонны, медленно убирая пальцы от переговорного устройства.
– Александр, – лаконично произнес он.
Под стать произнесенному имени прогремел взрыв, внезапный и неожиданный, сильный, пугающий. Вздрогнув от страха, я чуть-чуть присел, с опаской повернув голову в сторону взрыва назад.
– Смотри, – сказал Анкер, указывая рукой звезду, вписанную в окружность над дверью, – второй индикатор включился.
Неоднородный профиль «лампочки» загорелся ярким, зеленым цветом. Это означало лишь одно – второй генератор отключен.