— Он ревёт и ревёт, — шептала Алина, накрывая голову подушкой.
Ей и самой хотелось плакать. Она постаралась вспомнить по какой причине находится в этой квартире, почему она здесь поселилась и какого черта до сих пор живёт под одной крышей с этими людьми. Она вспомнила причину и причина ей очень не понравилась. Она скучала по Андрею, так, что сердце сжималось и Алина каждый раз напоминала себе, что он бросил её, оставил без копейки, забрал все, что у неё было. И, если бы дело ограничилось материальными потерями… После ухода Андрея в душе не осталось ничего, кроме боли и желания сбежать.
— Масару, да что с тобой?
Девушка прижал к себе беспокойную собаку, но она вырвалась из рук Алины и металась по кровати, словно ей и самой было не по себе. Только сейчас Алина поняла, что ребёнок больше не плачет. Алина закрыла глаза и погрузилась в глубокий, спокойный сон. Ей снилось море. Где-то на берегу её ждал незнакомец к которому спешила девушка, перепрыгивая волны, падая и смеясь. Что-то едва знакомое угадывалось в его облике, но Алина не понимала что. Она просто была счастлива, что её кто-то ждёт.
Это была её последняя ночь в этом доме. На следующее утро прежней Алины больше не существовало.
Девушка сполоснула лицо холодной водой и посмотрела в зеркало. Несколько капель стекло по её щекам, слезы это или все же вода, Алина не могла понять. Значит, и Даня не сможет. Он стоял сидел позади неё, натягивал коньки.
— Всё в порядке? — поинтересовался он, — полотенце?
Алина кивнула и протянула руку. Даня кинул ей полотенце и девушка спрятала в него лицо, немного пришла в себя и прошлась вдоль раздевалки. Даня же делал вид, что очень занят зашнуровыванием коньков, только девушка все равно видела, как он нет-нет, да бросит на неё обеспокоенный взгляд. Она ему все расскажет. От и до. И только ей станет легче. Возможно, он поддержит. Или никогда не захочет больше знать? Сильнее всего Алине хотелось забыть эту историю, стереть из своей жизни, но едва она представляла, как избавляется от этого, как получала новую порцию самоистязания. В конечном итоге Алина убивалась воспоминаниями и портила жизнь не только себе, но и окружающим. Это была первая причина, почему она стала такой невыносимой.
— Я думаю, что нам стоит нанять для Лёши специалиста по прыжкам, — принял решения Даня.
— А как же я? — удивилась Алина и в голосе её прозвучала лёгкая обида.
Даня поджал губы. Алина тяжело вздохнула.
— Ты мне не доверяешь, да?
— Алина, ты даже удочку удержать не сможешь, я уже не говорю о том, чтобы тягать Леху.
— Ты меня недооценивать, — заявила девушка.
Спор можно было продолжать бесконечно, но Даня успел схватить Алину за руку, прежде чем она сумела отбежать от него, посадил её себе на руки и обхватил своими ладонями щеки Алины.
— Кто у нас тут плакал? — спросил он. — Я вижу красные глаза.
— Как у наркомана? — буркнул Алина.
— Ага. Как всегда не расскажешь?
Алина покачала головой.
— Расскажу… — наконец, произнесла она.— Только это будет долгий разговор и боюсь я могу сто раз передумать. Мы можем для храбрости выпить.
Даня поцеловал Алину. Девушка ответила на его поцелуй, сжимая Данины плечи. Было так легко… Так правильно. Даня и сам был не прочь прореветься у неё на плече, да рассказать ей, что его тревожило. Этим поцелуем они дали друг другу обещание рассказать все, что было скрыто. Даня обнял Алину и уткнулся носом в её плечо.
— Нам нужно идти работать, — проворчал он. — Если ты не хочешь практиковать секс в раздевалке…
По взгляду Алины было понятно, что она не против. Совсем. Только Даня поступил иначе. Он пересадили девушку на скамейку, а сам продолжил зашнуровывать коньки. Им обоим было нелегко сейчас идти и заниматься работой.
Даня по обыкновению завалил Алину бумагами, выслушал все, что она о нем думает, а сам отправился на лёд, якобы, размяться. Спортсмены ещё не пришли на тренировку, зато многие тренеры заняли свои места, раскатывались, как и Даня, готовились к предстоящему дню. Даниилу хватило всего несколько секунд, чтобы понять, что Алина уже сладко спит, облокотившись на стол. Он бы и сам завалился спать, ночь выдалась бессонной, но тем интереснее. И воспоминания только и грели душу. Даня подкатился к бортику, потянувшись за чашкой горячего кофе. Он пролился ему на руку, мужчина выругался.
— Не говори такие плохие слова, — проворчал сонная Алина.— Ты же тренер.
— И что? Я на себя кипяток пролил.
Алина мгновенно села.
— Что?
— Кажется, — сказал Даня. — Я умираю. У меня могут быть осложнения!
Алина побледнела.
— Эй, ты чего? — спросил Даня, схватив салфетку.— Я шучу.
Девушка ничего ему не ответила, уютно устроилась на папке с бумагами и снова прикрыла глаза. Даня вернулся на лёд и засунул в уши наушники. Сколько раз он представлял себя мировой звездой фигурного катания. Квады… Все, что только можно было — он делал. Сколько раз в голове звучала фраза «Олимпийский Чемпион Даниил Глейхенгауз». Всё это разбивалось о время и лед вместе с ним. Теперь Даня мечтал только о том, чтобы единственный близкий человек, который у него остался, был счастлив. Этого было достаточно, чтобы он чувствовал себя хорошо. Как мало нужно человеку для счастья, правда понимать начинаешь это только с годами, пройдя и огонь, и воду, и потери, и даже смерть. Даня обернулся. Алина снова подняла голову и теперь наблюдала за ним. Мужчина постарался отвлечься от девушки и подумать о том, что на самом деле он был не так прав, когда отключился от своего мира. Винить близких когда-то людей в том, что они перестали ему писать, было легко. Он не хотел попробовать найти причину в себе. После ухода Алины, а потом и мамы, Даня больше не хотел, чтобы кто-то еще покинул его и не нашёл выхода проще, чем покинуть всех самому. С тех пор он держался особняком, домой приходил, встречала его Юки и это вполне устраивало обоих.
Алина вернулась и вздохнула в него жизнь. Показалось, будто он может в любой момент позвонить любому, с кем раньше дружил, общался, работал, и словно ничего не произошло — вернуть то время. Он вдруг почувствовал, что скучает по Степановой, как ему хочется узнать о Щербаковой и побуянить с Ковтуном и Морисом.
Голова закружилась и Даня остановил вращение. Он подкатился обратно к бортик и вытащил один наушник.
— Это было круто, — оценила Алина.— Я уже соскучилась по твоему катанию. Как сердце? Колотится, словно марафон пробежал?
— Ага, — кивнул Даня, привлекая Алину к себе, девушка поддалась ему и протянула бутылку с водой.— Я стар для этого.
— Впрочем, ты был стар для этого ещё десять лет назад, — рассмеялась Алина, целуя его в щеку.
— Если вы не перестанете, я блевану, — Лёша дотащился до катка. — Вы могли бы прекратить и сделать из меня чемпиона.
Алина и Даня одновременно раскрыли рты, но Леша взмахнул рукой.
— Даже не начинайте!
И все трое рассмеялись, едва не держась за животы.
========== 28. Виноватые и прощенные ==========
как тебя пронижет и прополощет, чтоб забыл себя ощущать,
чтоб стал гладким, словно каштан, на ощупь, чтобы некуда упрощать
чтобы пуст был, словно ночная площадь, некого винить и порабощать
был как старый балкон — усыпан пеплом, листьями и лузгой
шёл каким-то шипеньем сиплым, был пустынный песок, изгой,
а проснёшься любимым сыном, чистый, целый, нагой, другой
Алина сделала большой глоток вина и почувствовала, что дошла до нужной кондиции, чтобы принять тот факт, что она все выложила Дане. Она не могла видеть его реакцию, потому как смотрела на свои руки. Это было единственное, куда она могла смотреть без страха быть отверженной.
— Но ребёнок выжил, чего ты так переполошилась. Я не… Не стану снимать с тебя вины, это не тот случай, когда нужно. Ты должна была плюнуть на все и позвонить в скорую, раз уж и сама это понимала.