Его лицо было полностью расслабленным, а неудобная поза подсказала мне, что он заснул практически в ту же секунду, как сел. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз спал.
Я забралась на простыни рядом с ним, осторожно опуская его на кровать в более удобное положение, удивленная тем, как легко я могла двигать его огромное тело. Он пробормотал что-то бессвязное, но я была почти уверена, что мое имя было среди его слов, и он обнял меня и притянул к своей груди.
Я впитывала его близость, как волчица свою пару, прижимаясь к нему и наслаждаясь послевкусием того, что наконец-то заявила на него права.
Сон не шел ко мне. В голове крутились тысячи мыслей, и в моем новом состоянии усталость меня не настигала. Но я не двигалась, потому что быть так близко к нему, в безопасности, живой и вдали от «ярости истребителей», наполняло меня таким счастьем, что трудно было поверить, что мое тело может вместить его.
1000 ЛЕТ НАЗАД
Н
ам пришлось покинуть деревню и бежать на север. На север: к снегу, ветру, дождю. Движение днем было для нас серьезным недостатком. Нам нужно было больше часов темноты, чтобы убедиться, что истребители нас не догонят. Облачный покров и более короткие дни.
Я презирал бегство от истребителей, но я был тяжело ранен, а остальные подтвердили, что у нас на хвосте их целая толпа. Возможно, мы смогли бы одолеть их в бою, если бы лучше спланировали нашу атаку, довели себя до предела. Обдумывать это было бессмысленно, но мне нечем было занять свои мысли, пока мы мчались дальше.
Фабиан предложил нам немного восстановить силы и снова попросить Андвари помочь нам, но я настаивал на другом варианте. Битва при Атбрингере была все еще свежа в моей памяти. Я убил слишком многих силой бога, пролил слишком много крови. Даже если бы мы могли справиться с этим таким образом, меня это не устраивало.
Мое решение было принято не из доброты к истребителям. Тот факт, что они охотились за нами через весь океан, разжег во мне ярость, которая жаждала их гибели. Но они все еще были всего лишь смертными.
Вместо этого я придумал простой план, который гарантировал бы, что Магнар и Джулиус Элиосоны больше никогда не будут представлять для нас угрозы. Как только мы достигнем заснеженных земель, мы расстанемся, направимся разными путями и будем глубоко скрываться в течение ста лет. К тому времени Магнар и его спутники будут давно мертвы. Благословенных Крестоносцев больше не будет. И все это без единой капли крови.
Мои братья и сестра, наконец, согласились. Я чувствовал, что они тоже хотят хоть на время перестать убивать. Наше пребывание в деревне оказалось мирным. Между нами и людьми установилось доверие. Кровь охотно отдавали в обмен на нашу помощь. Именно такую жизнь мы хотели однажды построить для себя. И я всем сердцем держался за эту мечту.
Мы не монстры. Мы можем быть лучше. Есть способ жить так, который не приводит к новым смертям.
Мы укрылись на день в темной пещере после того, как нашли дорогу на горный хребет. Боль в боку, наконец, притупилась и постепенно утихала. Повреждения, нанесенные клинком истребителя, оставят вечный шрам, но мне было все равно. Метка будет только напоминать мне о человеке, который ее оставил. Магнар Элиосон был полон решимости стать моим врагом. Но мы перехитрим его и остальных так, что они никогда не смогут противостоять нам. У нас было время в запасе. И сто лет — ничто, если это означало, что мы избавимся от них.
Дождь образовал лужи на выходе из пещеры, и мир за пределами нашего убежища приобрел глубокий синий оттенок.
Кларисса расхаживала взад-вперед в своем платье; местами оно было изорвано, и вскоре ей понадобится что-нибудь новое, если она не собирается разгуливать голышом в течение следующих нескольких недель. Но я сомневался, что ее это волнует. Я, с другой стороны, предпочел бы, чтобы моя сестра не обнажалась до конца нашего пути. Может, она и не была сестрой по крови, но с тех пор, как нас обратили, наша связь стала более семейной, и я знал, что Фабиан и Майлз чувствовали то же самое по отношению к ней. Мы защищали друг друга, не более того.
— Нам нужно поскорее найти деревню, — сказал я.
Впервые за долгое время Фабиан пошевелился, отойдя от стены пещеры.
— Кровь, — прохрипел он, решительно кивая.
— И одежда. — Моя собственная рубашка была в лохмотьях после драки с Магнаром. — Но мы должны сделать это, не оставив следов. Никого не убив.
Фабиан кивнул, подходя к краю пещеры. — Я найду птицу. На самом деле, я мог бы найти несколько, чтобы мы могли присматривать и за истребителями.