– Насколько я знаю, нет. Твой отец приезжал в него не меньше двух раз в месяц. Ему, как и Тому, нравилось проводить время поблизости от воды.
– Кстати, насчет мистера Кайла, – сказала я, радуясь, что нашла повод. – Я тут просматривала чеки в бумагах отца и обнаружила, что он платил вашему мужу по пятьсот долларов каждый месяц. Не знаете за что? Возможно, папа ему задолжал, или что-то подобное?
Вернис посмотрела на меня с недоумением – я явно ее смутила.
– Ума не приложу, что это за деньги… А ты не ошиблась? Может быть, это… – Она замолчала и покачала головой. – Не имею ни малейшего представления, что бы это могло быть. Ты говоришь, он выплачивал их каждый месяц?
Я кивнула, уже сожалея, что рассказала Вернис об этих деньгах, – лучше бы сразу поговорила с ее мужем. У меня появилось чувство, что я сболтнула ей о чем-то, чего она не должна была знать.
– Я видела в трейлере удочки. Они не пригодятся мистеру Кайлу? – добавила я, чтобы сменить тему.
– Конечно. – Вернис кивнула, но во взгляде ее все еще сквозило недоумение. – Я скажу Тому, что он может осмотреть трейлер и взять все, что ему нужно.
Мы еще посидели в тишине, продолжая пить кофе.
– Вы вспомнили, с кем меня перепутали? – спросила я после паузы. – Когда подумали, что меня удочерили…
– О, только не говори, что все еще об этом думаешь! – разволновалась Вернис. – Мне надо было держать свой глупый рот на замке. Это же неважно, Райли, разве я не права? Удочерили тебя или нет – какая разница. Главное, у тебя были замечательные родители, и ты выросла чудесным человеком.
– И все равно у меня такое ощущение, будто вы считаете, что это правда.
Вернис отвела взгляд и стала смотреть на бухту. Ее взволнованное дыхание словно бы подтверждало, что мой вопрос задел ее за живое.
– Я расскажу тебе кое-что, Райли, – произнесла она медленно после некоторого раздумья: казалось, каждое слово давалось ей с невероятным трудом. – Не знаю, что подумали бы твои родители, когда б им стало известно, что я тебе это все рассказала, но я твердо верю – любой человек на твоем месте захотел бы это узнать. Я думала, твой отец тебе сам расскажет, но… видимо, не успел.
– О чем вы? – насторожилась я.
– Мы сразу признались нашему Люку, что усыновили его, – начала она. – А когда ему исполнилось девятнадцать, благословили на поиски его биологических родителей. Мы считали, что должны быть честны с ним, поэтому не имели от него никаких секретов. Я знаю, твои родители думали по-другому, однако…
– Вернис! – воскликнула я с раздражением. Том Кайл был прав, говоря, что она теряет последний рассудок.
Она посмотрела на небо сквозь нависшие над головой ветви деревьев и тяжело вздохнула:
– Ты хочешь знать правду?
У меня по спине побежали мурашки.
– Да, – выдавила я. – Только мне кажется, я ее знаю. Думаю, вы перепутали моих родителей с кем-то другим.
Вернис с задумчивым видом медленно провела рукой по шее и снова бросила взгляд на бухту.
– Я познакомилась с Томом в тысяча девятьсот восьмидесятом году, когда мне было тридцать два. В то время я работала диспетчером в одном из полицейских участков Мэриленда. Ну и работка, скажу я тебе! – Она печально улыбнулась. – Через год мы поженились и сразу стали думать о ребенке. Вскоре я забеременела. Мы были на седьмом небе от счастья, но на двенадцатой неделе у меня случился выкидыш.
– Какая жалость, – с сочувствием произнесла я, не совсем понимая, какое отношение это имеет к моей истории.
– Позже я опять забеременела, и у меня снова случился выкидыш. Пять раз, Райли. – Она посмотрела на меня с нескрываемой болью, которую, казалось, переживала до сих пор. – Это был кошмар. Потом наконец я доносила ребенка до срока, но она – это была девочка – родилась мертвой…
– О нет, – промолвила я. – Представляю, какой это был удар для вас. Ужасно.
– Ужасно – это значит ничего не сказать, – вздохнула Вернис. – Как раз вскоре после всего случившегося я и встретила твою маму… На одном из званых приемов. Том с твоим отцом вместе работали. Ты ведь знала об этом?
– Нет, – удивилась я. – Они вместе состояли на службе у правительства?
– Да.
– До недавнего времени я даже не знала, что отец был маршалом США – пока мне не рассказала его юрист.
– Правда? – Вернис покачала головой. – Похоже, в твоей семье… не очень-то любили откровенничать.
Я собралась возразить, но она была права, и поэтому я промолчала.
– Ну, так или иначе, – продолжила Вернис, – Том с твоим отцом работали вместе, и у них организовали… Я не помню точно… что-то вроде большого пикника на открытом воздухе. Мы все были приглашены. Том с трудом вытащил меня из дому. Я еще не оправилась после родов и едва передвигала ноги. Но почему-то пошла с ним. Если не ошибаюсь, твой отец был его руководителем, и, кажется, ожидалось, что там должны присутствовать… – она помахала рукой, – ну, все эти… Как они назывались? А, провожали на пенсию одного из маршалов, вот в честь него и организовали это мероприятие. Это был восемьдесят восьмой год. Или восемьдесят девятый. На лужайке были расставлены стулья, и получилось так, что мое место оказалось рядом с местом твоей мамы, которую я в то время совсем не знала. Я все плакала и плакала… А она, когда заметила, в каком я состоянии, вывела меня из этих рядов, и мы сели под деревом. Не переставая рыдать, я ей все рассказала. А твоя мама… она была очень доброй женщиной, выслушала меня с сочувствием – и я бы даже сказала, с состраданием – хоть я и была для нее совершенно чужим человеком. Ну ты же знаешь, как иногда две женщины могут сблизиться?