Старый император Исаак мог быть слепым, а благодаря тюрьме еще и несколько безумным — но он сразу же понял, что его сын пообещал западным головорезам больше, чем мог исполнить. Алексей IV вскоре пришел к тому же заключению. Опустошив сокровищницу и конфисковав большую часть богатств своих подданных, он сумел собрать только половину суммы, вдобавок к Рождеству 1203 года его популярность у жителей была не выше популярности Антихриста. С того самого момента, как Алексей IV появился вместе с этими варварскими дикарями, он приносил в город одни несчастья, а теперь вообще обобрал горожан до нитки. Если бы только, шептались некоторые горожане, этот никуда не годный император остался в своей тюремной камере, было бы гораздо лучше.
Взгляды крестоносцев на Алексея IV были не менее скептическими. Для них он являлся жалким человеком и к тому же обманщиком. Они не могли поверить, что правитель такого величественного города, полного грандиозных памятников и высоких зданий, не может собрать обещанных денег. Конечно же, настоящий император мог бы просто щелкнуть пальцами — и появилась бы сумма в десять раз больше обещанной. Энрико Дандоло был не в последнюю очередь заинтересован в обещанной награде, но он вкрадчиво играл на страхах крестоносцев, намекая, что император что-то от них скрывает, увиливая от ответа и готовя свою армию к сопротивлению. Император, сказал он, это вероломная змея, и его обещания ничего не стоят. Теперь единственным путем заполучить обещанную награду была война.
Пока Дандоло неумолимо подталкивал крестоносцев к войне, Константинополь наконец стряхнул с себя сонное оцепенение. Там было много тех, кто желал изгнания Ангелов, но на действие в конечном итоге решился выдающийся человек по имени Алексей Мурзуфл.[198] Он ворвался в императорские покои посреди ночи, растолкал своего сонного государя и сказал ему, что весь город жаждет его крови. Обещав тайно отвести испуганного императора в безопасное место, Мурзуфл вместо этого отдал его в руки своих соучастников по заговору, которые заковали молодого императора в кандалы и бросили в темницу, где уже ждал его отец Исаак. Их воссоединение по понятным причинам было печальным, но в этот раз оно оказалось коротким, поскольку Мурзуфл действовал наверняка. Исаака Ангела, старого и больного, убить было просто; но яд не оказал желаемого действия на его сына, после чего Алексея IV удавили тетивой от лука.
В другое время и в другом месте Мурзуфл мог бы стать прекрасным императором. Ему было за шестьдесят, но он все еще был энергичным и решительным. Он сумел вдохнуть в горожан новые силы, укрепил стены, запас пищу и разместил стражу на крепостном валу. Но его войска были слишком рассредоточены, стены слишком длинными, а враги слишком многочисленными. В понедельник 12 апреля 1204 года подстегиваемые нашептываниями Дандоло крестоносцы снова атаковали, бросившись на штурм тех же самых приморских стен, что уже оказались уязвимыми прежде. Мурзуфл, который благоразумно нарастил их высоту, был, казалось, сразу повсюду, проезжая мимо крепостных валов в тех местах, где сражение было самым жарким, чтобы ободрить своих людей. Но за несколько часов сражения крестоносцам удалось взять ряд башен, а группа французских солдат смогла выломать ворота. Крестоносцы хлынули в брешь, и с этого момента город был обречен. Варяжская дружина сдалась. После отчаянной попытки сплотить своих людей, император понял, что все потеряно, и выбрался из города через Золотые ворота, чтобы спланировать контрнаступление.
Когда Мурзуфл сбежал, всякая видимость византийского сопротивления пропала. Однако крестоносцы боялись отчаянного сопротивления на тесных участках улиц и подожгли столько зданий, сколько смогли, надеясь удержать жителей города в гавани. Большинство из них и мечтать не могло о таком огромном городе, и все они были поражены его размерами. Повсюду каскадами возвышались ряды богатых дворцов и церквей, ухоженные летние сады во всем своем великолепии спускались к пестрым гаваням, а грандиозные монументы возвышались, казалось, на каждом углу. Французский летописец, не веря своим глазам, написал, что в пожаре, который они устроили, погибло больше домов, чем можно найти в трех самых крупных городах Франции, вместе взятых.
Великие князья крестоносцев были изумлены не меньше своих людей. Ошеломленные размахом Константинополя, они прекратили резню, когда наступила ночь, думая, что город подобного размера невозможно завоевать меньше чем за месяц. В ту ночь захватчики встали лагерем на одном из огромных константинопольских форумов и отдыхали в тени нависающих над ними памятников давно утерянному византийскому величию.
198
Мурзуфл означает «печальный» или «насупленный». Настоящее его имя было Алексей Дука, но поскольку у него были необычайно кустистые брови, которые придавали ему вечно угнетенный вид, он был повсеместно известен под прозвищем Мурзуфл.