Купер тоже это заметил, и на его лице отразилось недоумение, затем он указал на меня подбородком.
- Это Елена.
- Рада знакомству, - добавила я, улыбнувшись девочке.
Беззубый старик по имени Патрик усмехнулся:
- Прости за любопытные взгляды, дорогая. Мы просто раньше никогда не видели Купера с женщиной. Это заставило нас задуматься, уж не конец ли света настал.
Купер смутился.
- У меня тут твоя кожа, - прорычал он, меняя тему. – В верхнем ящике.
Голова старого Патрика затряслась, когда он кивнул.
- Пойдем в магазин, я отдам тебе деньги.
Мы последовали за ним в обшарпанную сапожную мастерскую. Оказавшись внутри, Купер открыл ящик и показал Патрику его содержимое.
- Четыре серебряных монеты, - сказал Купер. – Три я заплатил за кожу и одна за доставку.
Патрика это устроило, и он отсчитал Куперу четыре монеты.
Открыв тетрадь, я собиралась внести в него эту сделку. И взглянула на страницы: беспорядочные каракули Купера едва ли можно было назвать учетными записями. Ничего не было разбито по колонкам, я не смогла найти системы или логики в том, что он записал ранее.
Я решила подождать, прежде чем записывать еще что-нибудь.
- У меня есть ящик шерсти на продажу, - добавил Купер. - И я хочу прикупить яблок для продажи в Энемуске.
Молодой мужчина, стоящий рядом с Патриком, возможно, его сын, кивнул.
- В этом году сад Абигейл дал хороший урожай. У нее найдутся яблоки на продажу.
И я последовала за Купером в деревню, неизменно становясь объектом пристального внимания, пока он продавал шерсть и покупал три бочки яблок.
- Я пришлю за ними моих людей утром, - сказал он пухленькой женщине по имени Абигейл, которая жила на окраине в домике с небольшим садом.
- Спасибо, Купер, - улыбнулась она, когда мы уходили.
После мы пошли к реке.
- Эти люди любят тебя, - сказала я. – Ты хорошо делаешь свою работу.
Он буркнул что-то неразборчивое.
- Ты записала цифры?
- Еще нет. В твоей книге такая неразбериха, что я не знала, где писать.
Он не стал возражать, и как только мы вернулись на баржу, занялся ужином, а я положила перед собой тетрадь со счетами и начала с чистой страницы. Своим аккуратным подчерком я расчертила столбцы для продаж, покупок и сбора за доставку, с датой и суммой, и только затем внесла туда вечерние сделки.
Я заметила, что поднялся ветер, и сгустились мрачные тучи, но не придала этому значения.
Когда Купер вернулся с тарелкой, на которой лежала сушеная рыба, лепешка и виноград, он склонился, чтобы посмотреть, что я делаю.
Я придвинула тетрадь к нему.
- Вот так ты должен вести счета, - сказала я. – Тогда ты сможешь отслеживать свою прибыль или убытки в целом, или по какому-то пункту или услуге.
Сначала он, прищурившись, смотрел в тетрадь, затем его глаза раскрылись от удивления и он спросил:
- Ты написала это кусочком угля? Это похоже на работу профессионального писца.
Никто никогда и ничего не говорил про мой подчерк.
- Ты не должна была делать это для меня, - добавил он.
- О, я люблю заниматься счетами, - призналась я. – На самом деле, я могла бы заниматься этим каждый день.
Он выпрямился и вновь посмотрел на меня так, словно я сказала что-то важное:
- Могла бы? Ты могла бы делать это каждый день?
Его волнение встревожило меня. Я не была уверена, что понимаю, о чем он спрашивает.
- Конечно. Я годами вела счета поместья.
Почему-то, оказалось, что говорить об этом не стоило: выражение лица Купера стало обычным, он отвернулся.
- Тебе лучше поесть.
* * *
Мне замечательно спалось этой ночью. Купер соорудил для меня маленькую палатку в задней части баржи и постелил на пол одеяло. Затем, велев мне ложиться, он накрыл меня двумя другими одеялами, как будто я была ребенком, но я не возражала. Закрыв глаза, я велела себе не пользоваться его добротой. Но так редко случалось, чтобы кто-то заботился обо мне – я просто не могла не наслаждаться этим.
День выдался долгим, так что больше я ничего не помнила, пока меня не разбудил шум дождя, бьющего по тенту палатки. Я не знала, сколько сейчас времени, но предполагала, что глубоко за полночь. Стук капель прорезали голоса.
- Быстро! Привяжите ту сторону!
Я выползла из палатки и, прикрывшись от дождя одеялом, встала, чтобы посмотреть на вершину кучи с грузом. Тусклый свет луны, пробивавшийся сквозь облака, едва освещал Купера и двух его людей, которые пыталась натянуть еще одну палатку на носу баржи. Они уже привязали одну сторону и теперь трудились над другой.
Судя по небольшому размеру этого убежища, там смогут разместиться только двое. Купер велел своим людям спрятаться от шторма там, и я задалась вопросом, где укроется от дождя он сам. Засмотревшись, я позволила одеялу немного соскользнуть назад, и дождь мочил мои волосы, пока Купер не обернулся и не увидел меня.