И сегодня мне было необходимо время, чтобы подумать.
Когда я подошла к Пудурлатсату, который был так велик, что мог считаться городком, мое настроение немного улучшилось. Здесь не было тьмы, жизнь била ключом, кипела торговля, вокруг было много скота, свежих овощей и фруктов.
- Доброе утро, Елена, - окликнул меня Мершан, наш кожевник, направляющийся к своей лавке у реки. – Как поживаешь?
Его руки были красными и растрескавшимися из-за его ремесла, а улыбка – доброй и открытой.
Этот вопрос застал меня врасплох: говорить правду не хотелось, врать – тоже.
- Проголодалась, - ответила я, улыбнувшись. - Не успела позавтракать. Как думаешь, у госпожи Дженны остались теплые булочки?
- Думаю, да, но тебе стоит поспешить.
Госпожа Дженна была лучшим пекарем на этой реке, ну, по крайней мере, меня в этом уверяли члены экипажей барж. Я не могла сказать наверняка, ведь сама покидала Пудурлатсат лишь один раз, и то всего на несколько дней. Но я знала, что ее булочки к завтраку были восхитительными, и поэтому пошла по главной дороге через деревню, направляясь к веселому магазинчику с красно-белым тентом, перед ним стояло несколько столиков со стульями.
Была уже середина утра, поэтому количество собравшихся здесь людей показалось мне странным. Несколько человек встало, когда я подошла, и выражение их встревоженных лиц заставило меня остановиться.
- Что случилось? – спросила я.
Пожилая вдова по имени Аппикота быстро подошла ко мне:
- Это правда? – спросила она. – На нашего господина вновь нашло помрачение? Он опять стал опасен для себя и остальных?
Я напряглась от этих слов.
- От кого ты это услышала?
Она моргнула и отшатнулась. Я была известна своим кротким нравом. Теперь уже все, сидевшие за столами, смотрели на нас и слушали наш разговор.
- От кого? – настаивала я.
- Я… кажется, от госпожи Дженны.
Подойдя к остальным, я направилась прямо к Дженне, которая как раз поставила чашку на стол. Некоторое время я боролась с собой, пытаясь заставить свой голос звучать спокойно.
- Дженна, от кого ты услышала эти слухи о нашем лорде?
Несколько секунд она переминалась с ноги на ногу:
- От горничной новой леди, вчера. А это не правда?
- Нет, - отрезала я. – Это не так.
Я знала, что она не поверит мне, как и остальные собравшиеся. Внезапно, я поняла, что больше не голодна, и, отвернувшись, быстро пошла к реке.
Не только Коралина делала все возможное, чтобы убедить всех в усадьбе, что Стефан теряет связь с реальностью. Теперь и ее горничная ходит в деревню и распространяет сплетни о том, что он стал опасен для себя и, возможно, для других.
Мне стало страшно за поместье и… за Стефана.
Что нам было известно о Коралине и ее отце Лучиано? Стефан удосужился узнать хоть что-то, кроме того, что они богаты?
Я знала, что у них дом в Энемуске, но ничего более. Все мои мысли вращались вокруг этого слова.
Энемуск.
В раздумьях я шла между скоплениями хижин, разбросанных по обе стороны пристани, на которой каждые несколько дней останавливались баржи. Эти баржи были кровеносной системой торговли в Северной Древинке. Каждая деревня вдоль реки содержала небольшой сарай у пристани, который вмещал по меньшей мере четыре мула, деревня оплачивала корм животных и обеспечивала уход за ними. Но ни в одной деревне мулы не задерживались надолго. Они были необходимы, чтобы тянуть грузы вверх по течению, и любой мастер баржи был рад обменять своих уставших животных на свежих. Эта система была выгодна всем.
Рядом с пристанью я увидела знакомую баржу, которая как раз причаливала. Трое мужчин с шестами слаженно работали, чтобы направить ее в нужное место. Когда мой взгляд остановился на человеке, спрыгнувшем на причал, чтобы пришвартовать баржу, меня осенило.
Я поняла, что нужно делать.
Когда я приблизилась, он выпрямился, и его глаза замерли на моем лице.
- Купер, - просто сказала я.
Ему было около тридцати, лицо широкое, ничем особым не примечательное. Волосы были темными или даже черным, но он стриг их так коротко, что сказать точно было сложно. Он носил сапоги, темные штаны и застиранную голубую рубашку. Рукава были закатаны, обнажая жилистые руки.
Не считая Беатрис, Купер был единственным человеком, которого я считала своим другом. Стойкий, молчаливый и вспыльчивый, однажды он помог мне в тот момент, когда я отчаянно нуждалась в помощи. Он был добр ко мне.
- Что случилось? – спросил он, даже не поздоровавшись.
- Ты направляешься на запад, в Энемуск?