— Хорошо, я не буду, — ответила Эйлин, и они скрылись за дверью.
========== Глава IX. Милые бранятся ==========
Март 2005 года.
Мы, конечно, ругаемся с Северусом, но чаще всего это обычные издевки друг над другом в память о прежних деньках.
Был один случай в том году, мы сильно поругались из-за Лессандро.
Как-то Алекс умудрился одним взмахом своей новой палочки разгромить весь склад зелья Северуса в подвале нашего дома, пока я была занята Эйлин. Когда я услышала грохот, конечно, бросила все и побежала на звук. Когда я вбежала и открыла дверь, то увидела поочередно падающие — одна за одной — полки с зельями и следящие за этим испуганные глаза Алекса. Как назло следом за мной влетел Северус. За всю нашу совместную жизнь я ни разу не видела его таким: его перекосило от увиденного. Он сначала внимательно осмотрел комнату, смотрел на осколки стекла и пустые полки, потом остановил свой взгляд на Алексе.
И тут он взорвался. Его можно было понять: он собрал здесь большинство зелий, которые готовил на протяжении двадцати лет.
О, Святой Годрик! Как он орал! Нас, наверное, мог услышать весь Лондон, если мы бы там жили.
— Лессандро Северус Снейп! — заорал Северус и, схватив Алекса за руку, вытащил его из подвала.
Я, оглядев комнату еще раз, закрыла дверь и пошла следом за ними.
Северус был безумно зол, его черные глаза горели от гнева. Он навис над Алексом. Его черный силуэт наводил страх даже на меня.
— Папочка, но я не хотел, — уверял Алекс и сжимал в своих крохотных ручках волшебную палочку.
— Он не хотел! — рычал Северус. — Откуда у тебя растут руки?
— Но, папочка, это произошло случайно, — ответил Алекс.
— Случайно? — завопил Северус от злости. — Ты разгромил все мои зелья! Ты хоть отдаешь себе отчет?
Алекс, склонив голову, слушал его молча и начинал похныкивать. Я стояла за ним и держала Эйлин на руках.
— Немедленно отдай мне свою палочку! — приказал Северус.
— Нет, папочка, — умолял Алекс. — Я больше не подойду к твоим зельям.
— Там уже не к чему подходить. Ты все взорвал! — крикнул Северус, его всего трясло от гнева. — Я жду, Лессандро, — протянул руку Северус, чтобы взять палочку Алекса.
Алекс повернулся ко мне, и я увидела его заплаканные глаза. Он так мечтал о палочке, а теперь ее забирают, и он не мог этого позволить.
— Мамочка, я обещаю, что больше так не буду, — обратился он ко мне.
— Лессандро, немедленно! — еще раз приказал Северус. — За твое непослушание я накажу тебя. На месте моего отца я бы выпорол тебя на месте.
Алекс подбежал ко мне и обнял за ноги. Чувствовалось, что он боится Северуса.
И тут я сама не выдержала:
— Северус, это уже слишком!
— Слишком? — переспросил Северус. — Он взорвал все мои зелья, некоторые из них бесценны!
— Другие сваришь, — возразила я.
— Ты слышишь, что ты говоришь, Анри! — закричал Северус. — Я собирал их всю свою жизнь! А этот маленький негодник, одним махом все уничтожил!
— Невелика потеря, — уточнила я и, отдав Эйлин Алексу, попросила их пока погулять по саду. — И прекрати орать, этим ты ничего не исправишь.
— Я его еще не отпускал, — возразил мне Северус. — Я выпорю его, чтобы в следующий раз не лез своими неуклюжими руками, куда не следует.
— Только тронь его, и ты будешь иметь дело со мной, Северус, — рявкнула я. — Я не позволю бить моих детей.
— Он и мой сын тоже! — заорал Северус, он все не успокаивался.
— Если тебя воспитывали по-другому Северус, — возразила я, — не смей так же воспитывать наших детей.
— Я буду делать так, как считаю нужным, — рявкнул он и, хлопнув входной дверью, вышел из дома.
Я вернулась к детям. Алекс до сих пор был перепуган. Я уложила его и Эйлин на нашу большую кровать и прилегла рядом. Алекс обнял меня и сильнее прижался, а Эйлин легла мне на живот.
— Мамочка, — прошептал Алекс. — Папа очень расстроился?
— Да, Алекс, ты его очень огорчил, — ответила я и погладила его по голове. — Он трудился много лет. Это его творение.
— Теперь папа перестанет меня любить? — прижался ко мне сильнее Алекс и захныкал.
— Ну что ты, милый, — поцеловала я его в лоб. — Папа любит тебя и будет любить!
Эйлин лежала все так же у меня на животе и тоже гладила Алекса.
— Мамочка, но я рассердил папу. Он так кричал, — все не переставал хныкать Алекс. — Он разочаровался во мне.
— Папа, — прошептала Эйлин и сползла с моего живота, встала и пошагала по кровати в сторону двери.
— Я не разочаровался в тебе, сын, — раздался баритон Северуса в комнате.
Я подняла глаза и увидела Северуса, который уже подошел к краю кровати и взял на руки Эйлин.
Он сел на кровать и уложил ее рядом с Алексом, а сам прилег рядом. Алекс все это время вытирал слезы, но не поднимал глаза на отца. Да я и сама не хотела разговаривать с Северусом. Я была зла на него из-за его несдержанности и заявлений, прозвучавших ранее в гостиной.
— Лессандро, ты мой сын, ты моя кровь, — сказал Северус. — Я буду любить тебя несмотря ни на что.
— А меня? — прошептала Эйлин и легла на грудь Северуса.
— И тебя, мой ангел, — ответил Северус. — Вы мои дети.
— Папа, — осторожно начал Алекс, — прости меня, — и, повернувшись к Северусу, посмотрел на него.
Эйлин погладила Алекса по голове, Северус опустил ниже руку и приобняв Алекса, прошептал:
— И ты меня прости, сын!
Они так еще лежали долго, пока дети не заснули. Северус аккуратно взял обоих на руки и отнес их в свои комнаты.
Я, конечно, помогла ему их приподнять с кровати и положить ему на плечи. Он одной рукой держал Алекса, другой — Эйлин.
Северус вернулся через пару минут, снял с себя сюртук и брюки и лег на кровать. Я лежала на другой половине и молчала. Первым не выдержал он.
— Ты тоже думаешь, что я перестану любить тебя, — ухмыльнулся Северус и посмотрел на меня.
— А ты когда-нибудь меня любил? — заявила я ему.
— Анри! Что за бред? Ты моя жена! — возмутился Северус.
— Одно другому не мешает, — ответила я ему и отвернулась.
Северус в один миг меня повернул к себе и навис надо мной.
— Женщина, что ты несешь? — зарычал он. — Я хочу, чтобы ты навсегда запомнила и уяснила: ты моя жена, мать моих детей, ты мое единственное счастье!
— Но не единственная любовь, — ляпнула я ему, не подумав.
— Столько лет прошло. Ты все забыть не можешь? — ответил он спокойно, поцеловал мою щеку и стал целовать мое лицо, спускаясь ниже.
— Есть такие вещи, Северус, которые не забываются, — отвернулась я от него.
Северус стал целовать мою шею и слегка прикусывать ее. Потом приподнял свою голову и, одной рукой повернув мое лицо в свою сторону, прошептал:
— Я безумно-безумно тебя люблю, и никто и ничто меня не сможет сделать счастливым, кроме тебя и наших детей.
Его слова тронули меня за живое, я прикоснулась ладонями к его лицу и большими пальцами погладила его щеки.
— Северус…
— Только посмей мне заплакать, — предупредил он и сам шмыгнул носом.
Но я все же заплакала. Северус стал усыпать меня поцелуями, наши губы соприкоснулись и впились с безумной страстью друг в друга.
Я все также сидела и обнимала Северуса за шею, вспоминая то происшествие в подвале.
— Ты не видишь, что он тебя боится? — спросила я.
— Ты мне еще долго это будешь припоминать? — возмутился Северус и хотел приподнять меня, чтобы встать.
— Нет уж, дорогой, — запротестовала я и не дала ему встать. — Ты мне так и не рассказал, зачем ты собрался в тюрьму.
— Я тебе сказал, что у меня свидание с Люциусом, — ответил он.
— Не делай из меня дурочку, — возмутилась я. — Что ему нужно от тебя?
— О, дорогая! Твоя ревность, конечно, меня забавляет, но, побойся Мерлина, не к Люциусу же, — ухмыльнулся Северус и поцеловал меня.
— Не заговаривай мне зубы, Северус, — предупредила я его. — Я знаю, что у Люциуса странные наклонности. Но хочу тебя огорчить, ты не в его вкусе. Так зачем ты к нему собрался?
— Ты просто так не отстанешь, да? — поинтересовался он.