— Это все?
— Что?
— Я спросил, это все? Я могу идти? — холодно сказал он.
— Моя жизнь стала для меня наказанием. Пожалуйста, ответьте мне, — я стала бить его по груди. — Ответьте мне!
— Что ты хочешь еще услышать? — поинтересовался Северус.
— Твои чувства, — сказала я.
— Ты хочешь, знать что я чувствую? — гневно произнес он. — Я никогда в своей жизни не испытывал такого унижения, отвращения, и меня никогда так не водили за нос! — Из уголков глаз покатились слезы. — Никогда, если говорить честно, ни к кому не испытывал такой ненависти, как к тебе.
— Мне очень жаль, — все что я могла тогда сказать ему.
— Полагаю, что после всего того, что произошло, нам следует разойтись, — внезапно заявил Северус.
— Северус, я прошу тебя, — я обняла его. — Родной мой, я…
— Я отправлю письмо Кингсли, и он подготовит все бумаги для развода, — предупредил он.
— Развод? — повторила я и подняла глаза на Северуса. — Ты не посмеешь!
Я отошла от него, я не верила в то, что он сейчас говорит.
— И всё-таки, что есть у него, чего нет у меня?
— Я совершила ужасную ошибку, Северус, — слезы текли по лицу.
— И ты смеешь мне в этом признаваться! — заорал Северус, схватив меня за руку и сильно встряхнув. — Зачем? Зачем ты все разрушила?
— Северус… Родной мой, я не…
—Ты довольна? Всадила кинжал в сердце, а теперь решила еще пару раз провернуть? Может быть, потом вдолбишь внутрь с рукоятью?
Северус на миг прикрыл глаза и выдохнул:
— Я все прощал…
— Северус, я виновата, — прошептала я, рыдая. — Но из-за того, что какой-то придурок меня спровоцировал, ты разрушишь нашу семью?
— Я разрушу? Решила сделать и меня в этом виноватым? — зарычал он. — О нет, моя дорогая! Это ты позволила другому мужчине прикасаться к себе! И мне жаль, если ты рассчитывала, что я и на это закрою глаза.
— Северус… я твоя жена! — В моем тихом признании звучало достоинство.
— Несчастливое обстоятельство, которое я предлагаю исправить, — сообщил Северус. — Даже когда кровь хлестала из моих вен, я думал, что был недостаточно хорош, чтобы заслужить твою любовь.
— Ты наконец вспомнил о любви? И сколько на оргиях у Реддла ты оттра…
— Мне надо было удушить тебя еще тогда, — гневно произнес Северус.
Его слова были, как удары кнута. Я забыла, что мне надо сдерживать себя…
— Мне не нужна твоя жалость. — Невероятный гнев вспыхнул внутри.
Северус посмотрел на меня:
— Моя дорогая Анри, — сказал он, — через некоторое время мы можем стать друзьями, когда воспоминания смягчатся до горьковатой ностальгии. Мы дойдем до этого, если мы оба будем терпеливы и милосердны. Но ничего больше этого.
Я опустила руки и упала на пол, ладони прикрыли лицо и я заплакала. Желание и боль заставили меня кричать в пустоту, освещенную свечами:
— Северус…
И как теперь выбраться на свет, переломанной и разбитой? Как зажить новой жизнью, как снова стать счастливой?
========== Глава LXV. Битва за Хогвартс ==========
2 мая 1998 года.
Волшебный потолок Большого зала темнел, усыпанный звездами. Под ним стояли растрепанные школьники — кто в дорожной мантии, кто в халате. Среди них мелькали жемчужно-белые фигуры школьных призраков. Все глаза, живые и мертвые, были устремлены на профессора Макгонагалл, выступавшую с возвышения в центре Зала. Позади нее стояли остальные учителя, в том числе и белокурый кентавр Флоренц, а также члены Ордена Феникса, прибывшие для битвы.
— Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри. Старосты, по моему сигналу вы организуете свои факультеты и в порядке доставите порученные вам группы к месту эвакуации.
Многие ученики сидели в полном оцепенении. Внезапно одна ученица громко спросила:
— А если мы хотим остаться и принять участие в битве?
Раздались бурные аплодисменты.
— Совершеннолетним можно остаться, — сказала профессор Макгонагалл.
— А как быть с нашими вещами? — спросила какая-то девочка. — С чемоданами, с совами?
— У нас нет времени паковать имущество, — ответила профессор Макгонагалл. — Наша задача — в целости эвакуировать отсюда вас самих.
— Где профессор Снейп? — выкрикнула другая девочка.
— Он, простите за вульгарное выражение, сделал ноги, — ответила профессор Макгонагалл.
— Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — говорила профессор Макгонагалл, — но вряд ли они продержатся долго, если мы не примем дополнительных мер. Поэтому прошу вас двигаться быстро и организованно и слушаться старост…
Ее последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнесшегося по Большому залу. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит: казалось, говорят сами стены. Как чудовище, которым он некогда повелевал, этот голос, возможно, дремал в стенах веками:
— Я знаю, что вы готовитесь к битве.
В зале раздались испуганные вскрики, школьники в ужасе прижимались друг к другу и затравленно озирались, пытаясь понять, откуда доносится голос.
— Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.
В Зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены.
— Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Реддла, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.
И снова Зал погрузился в тишину, во всю продолжалась эвакуация учеников.
Кингсли поднялся на возвышение и обратился к оставшимся в зале:
— До полуночи всего полчаса, поэтому нужно действовать быстро! Преподаватели Хогвартса и Орден Феникса согласовали план битвы Профессора Флитвик, Стебль и Макгонагалл поведут группы бойцов на три самые высокие башни: Когтеврана, Астрономическую и Гриффиндора — оттуда открывается прекрасный обзор, отличная позиция для применения заклятий. Тем временем Римус, — он указал на Люпина, — Артур, — он махнул в сторону мистера Уизли, сидевшего за столом Гриффиндора, — и я поведем свои группы на территорию вокруг замка. Нам нужны люди, которые организуют оборону проходов в школу…
— Это, похоже, работка для нас, — сказал Фред, показывая на себя и Джорджа, и Кингсли кивнул в знак согласия.
— Прекрасно, все предводители в сборе, давайте разделим наше войско.
— Поттер, — сказала я, торопливо подходя к нему, пока ученики, хлынувшие к возвышению, получали назначения и инструкции. — Вы ведь, кажется, искали что-то?
— Что? Да! — сказал он. — Да, конечно!
— Так идите, Поттер! За дело!
— Да, я иду…
Я вышла из Большого зала в вестибюль, где толпились эвакуируемые ученики.
Было много суматохи и толкотни. Многие младшие ученики плакали, а старшие отчаянно звали друзей, братьев и сестер.
Не дойдя до площадки, я рванула вниз по пустынному коридору. Панический страх не давал мне сосредоточиться. Я пыталась успокоиться, сосредоточиться, но мысли бились в голове бесцельно и бестолково, как осы в стеклянной банке. Я замедлила шаги, остановилась посреди пустого коридора и присела на опустевший постамент какой-то ушедшей на битву статуи.
Я прижала ладони к лицу и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями…
Мы существуем между воспоминаниями и воображением, между призраком прошлого и призраком будущего, мы воскрешаем пережитые страхи и придумываем новые угрозы, не можем разобраться в себе, путая реальность и вымысел. В довершении всех бед нам недостаточно изводить себя тревогами сегодняшнего дня — мы принимаемся размышлять над тревогами дня вчерашнего и в конце концов начинаем бояться самого страха, который коварно подкрадывается, множится, ширится.
Я понимала, что нашла нечто поразительное, и хочу, чтобы оно оставалось со мной всегда, и каждую минуту боялась, что могу это потерять. И я действительно тонула. Тонула в море страхов, вины и раскаяния.