Убедившись, что тело хорошо спрятано, я помчалась за всеми. Но в конце коридора, сквозь пелену пыли, завалы осыпавшейся кладки, осколки стекла из разбитых окон, я увидела бегающие взад вперед фигуры — друзей или врагов, отсюда было не разобрать.
Я повернула за угол, и передо мной возникли двое Пожирателей смерти в масках. Но не успели они поднять волшебные палочки, я воскликнула:
— «Ивенсио»! — и моих противников ослепило.
Я проскочила сквозь гобелен у входа на нижний этаж и влетела в коридор, ударившись о противоположную стену.
— «Дуро»! — крикнула я, направив волшебную палочку на гобелен. Ткань с громким противным хрустом обратилась в камень, и гнавшиеся за мной Пожиратели смерти со всего размаху налетели на неожиданное препятствие.
Я сбежала вниз еще на этаж и попала в коридор, где шли ожесточенные поединки. Портреты по обеим сторонам были битком набиты нарисованными фигурами, громко подбадривавшими защитников Хогвартса. Пожиратели смерти в масках и без масок сражались с преподавателями и школьниками. Я подняла палочку, готовясь ударить, но противники кружились и перемещались так быстро, что заклятие легко могло попасть в кого-нибудь из своих. Пока я стояла, прижавшись к стене и ожидая возможности вмешаться, над моей головой раздалось громкое «ую-ю!». Я подняла глаза и увидела летящего под потолком Пивза. Полтергейст сбрасывал плоды цапня на головы Пожирателям смерти, и в их волосах начинали копошиться, сползая к шее, извивающие зеленые отростки, похожие на жирных червей.
Я воспользовалась тем, что рядом стоящий Пожиратель на секунду отвлекся, и ударила его Оглушающим заклятием. Долохов попытался отомстить за товарища, но я запустила в него «Петрификус Тоталус», и он упал на пол парализованный.
Крепко сжав свою палочку, пригибаясь, оскальзываясь в лужицах цапневого сока, я побежала сквозь гущу сражающихся по мраморной лестнице в вестибюль.
— Я — Драко Малфой, я Драко, я на вашей стороне!
Драко наверху лестницы молил о пощаде у черной фигуры в маске. Пробегая мимо, я ударила в Пожирателя смерти заклятием «Ступефай».
Повсюду, на лестницах и в вестибюле, шли поединки. Пожиратели смерти заполонили все здание. Вот у входной двери Яксли сражается с Флитвиком, а прямо за ними Пожиратель смерти в маске дерется с Кингсли. Школьники разбегались кто куда, многие несли или волокли за собой раненых друзей. Я послала Оглушающее заклятие в Пожирателя с закрытым маской лицом, но промахнулась и чуть не угодила в Невилла, который внезапно возник из ниоткуда, разбрасывая пригоршнями ядовитую тентакулу; растение тут же зацепилось за ближайшего Пожирателя смерти и принялось обвивать его своими усиками.
Я бежала вниз по мраморной лестнице. Слева раздался звон бьющегося стекла, и часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, рассыпали по всему полу свои изумруды, на которых тут же стали оскальзываться и падать бегущие мимо. Когда я вбежала в вестибюль, с верхней галереи упали два тела. Неясная серая тень, которую я приняла за животное, пронеслась по залу на четырех ногах, готовясь вонзить зубы в одного из упавших.
— Нет! — взвизгнула я, и оглушительный хлопок моей волшебной палочки отбросил Сивого от слабо шевелящегося тела ученицы. Он ударился о мраморные перила и попытался подняться на ноги. Но тут на голову ему упал с яркой вспышкой и громким треском хрустальный шар. Сивый грохнулся об пол и больше не шевелился.
— У меня еще есть! — кричала профессор Трелони с вершины мраморной лестницы. — Сколько хотите! Вот…
Как подавальщик мячей на теннисе, она извлекла из сумки еще одну огромную хрустальную сферу и пустила ее через зал в окно. В ту же минуту тяжелые деревянные двери распахнулись, и в вестибюль ворвались гигантские пауки.
Раздались крики ужаса. Сражающиеся — как Пожиратели смерти, так и защитники Хогвартса — бросились врассыпную, и в надвигающихся чудовищ полетели красные и зеленые вспышки, пауки дергались и вставали на дыбы, устрашающие, как никогда.
Меня откинуло в сторону: вниз по лестнице мчался Хагрид, меча молнии из своего цветастого розового зонтика.
Тут же Хагрид исчез среди пауков; мерзкая масса закопошилась, повернулась и стала быстро отступать под натиском заклятий, унося в своей гуще Хагрида.
Я сбежала по ступеням крыльца на темную территорию, по которой пауки уносили свою добычу, но разглядеть Хагрида так и не смогла.
— Хагрид!
Мне показалось, что я видела огромную руку, машущую из середины паучьей стаи. Я рванулась вслед, но дорогу мне преградила колоссальная нога, вдруг опустившаяся из темноты, так что земля качнулась у меня под ногами. Я подняла глаза: надо мной стоял великан футов двадцати ростом. Его голова скрывалась во мраке, видны были только похожие на деревья волосатые голени, на которые падал свет из дверей замка. Внезапно он с силой ткнул огромным кулаком в окно верхнего этажа.
На меня градом посыпались осколки, так что мне пришлось отскочить обратно на крыльцо.
— О господи! — взвизгнула я, и посмотрели вверх, на окно, через которое великан пытался достать находящихся внутри людей.
Я подняла волшебную палочку, но в это время из-за угла замка появился Грохх. Колоссальное чудище, крушившее окна, обернулось и взревело. Каменное крыльцо задрожало, когда великан шагнул к своему сородичу. Перекошенный рот Грохха широко открылся, обнажая желтые зубы размером с мелкий кирпич, и они кинулись друг на друга с воем, как два свирепых льва.
Темнота полнилась чудовищными звуками великаньей борьбы — криками и ударами. Я мигом слетела с крыльца во двор. Я не оставляла надежду отыскать Северуса. Я бежала так быстро, что была уже на полпути к Заветному лесу, когда возникло новое препятствие.
Воздух вокруг меня внезапно смерзся. У меня перехватило дыхание, я положила одну руку на живот, а другу с палочкой наставила вперед. Из темноты появились тени, движущиеся фигуры темнее самого мрака, с капюшонами на головах; шумно дыша, они огромной волной надвигались на замок…
Шум борьбы за моей спиной вдруг замер, смолк, растворился, потому что ночную тьму густо окутала тишина, какую создают только дементоры.
Я поднял палочку, но в тот же миг меня охватила тупая безнадежность. Многих больше нет, Северус наверняка умирает или уже умер, а о скольких погибших я еще не знаю. Мне казалось, будто душа уже покинула мое тело…
Сотня дементоров надвигалась на меня, плавно скользя по воздуху, чуя отчаяние, обещавшее им славный пир…
Моя волшебная палочка задрожала в руках, и я почти обрадовалась надвигающемуся забытью, обещанию небытия, бесчувствия.
— Нужно подумать о чем-то приятном, — прошептала я и ладонью коснулась живота.
Мелькнула серебряная искра, потом волна света, и наконец с трудом, какого это ему еще никогда не стоило, я выпустила из своей палочки феникса. Тот резво полетел вперед, и дементоры в самом деле обратились в бегство. И ночь снова стала теплой, а звуки битвы вокруг — громкими.
Раздался грохот, земля сотряслась у меня под ногами: со стороны леса шел, размахивая дубиной, еще один великан, выше всех прежних.
И я бросились бежать, и как раз вовремя — мгновением позже нога чудовища опустилась как раз на то место, где я только что стояла.
«Надо спрятаться куда-то, где не достанет», — подумала я, когда великан снова махнул дубиной и заревел так, что гулкое эхо прокатилось по всей территории, где красные и зеленые вспышки поминутно прорезывали ночной мрак.
— Гремучая ива!
Я неслась вперед, чувствуя, что могу сейчас обогнать саму смерть, не обращая внимания на вспышки огня, прорезывающие окружающую тьму, на шум озера, гудевшего, точно море, на странный скрип деревьев Запретного леса при полном безветрии; я бежала по земле, которая, казалось, сама участвует в битве, бежала так быстро, как никогда в жизни, и первым увидела огромное дерево, иву, оборонявшую гибкими, похожими на хлысты ветвями тайну, скрытую у ее корней.
Не помню как я очутилась в Визжащей хижине. Осторожно шагая по проходу, освещая путь волшебной палочкой и на каждом шагу ожидая препятствий, но их не было. Я не сводила глаз со слабого, дрожащего огонька на конце зажатой в кулаке палочки.