— Хагрид, пожалуйста, умерьте голос, — взмолилась МакГонагалл.
— Откуда мне было знать, что ему наплевать на Лили и Джеймса, что он шпион. А он еще говорит: «Я крестный Гарри, отдайте его мне, я, мол, о нем позабочусь…» Ха! Я Гарри не отдал, Дамблдор велел мне отвезти его к тетке. Блэк поспорил-поспорил и согласился. И дал мне свой мотоцикл отвезти Гарри: «Мне, говорит, он больше не нужен». И как это я не догадался! С чего это он отдает любимый мотоцикл? И как это он больше не нужен? Эх, дубина я, дубина! Дамблдор-то знал, что Блэк — Хранитель Джеймса. Блэк думал улизнуть в ту ночь, думал, у него есть часа два, пока Министерство узнает. А отдай я ему Гарри!.. Он бы повез его на мотоцикле да и кинул бы в море. Сына-то лучшего друга! Да что уж там, переметнулся волшебник на сторону темных сил, нет для него ни свата, ни брата…
Хагрид замолчал, и никто долго не решался заговорить.
— Но далеко он не убежал, — произнесла удовлетворенно мадам Розмерта. — Министерство магии сцапало его на другой день.
— Увы! — вздохнул Фадж. — Не мы его нашли, к сожалению. Его нашел друг Поттера, Питер Петтигрю. Он чуть с ума не сошел от горя. Знал, что Блэк — Хранитель Тайны Поттеров, и сам стал искать Блэка.
— Петтигрю, Петтигрю… Уж не тот ли толстячок, что еще в «Хогвартсе» всюду таскался за Поттером и Блэком? — припомнила я спросонья.
— Он самый, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Он души не чаял в Блэке и Поттере. Он им был, конечно, не ровня, не те способности, а я была чересчур строга с ним. Как я теперь раскаиваюсь… — МакГонагалл всхлипнула.
— Ну будет, будет, Минерва, — похлопал ее по плечу Фадж. — Петтигрю умер как герой. Очевидцы, маглы — мы потом стерли им память, — уверяли, что Петтигрю со слезами укорял Блэка: «Как ты мог, Сириус! Лили и Джеймс наши друзья!» Потянулся за волшебной палочкой, но Блэк, разумеется, опередил его. От Петтигрю почти ничего не осталось…
Профессор МакГонагалл высморкалась и сказала севшим голосом:
— Глупый, глупый мальчишка… Дуэли никогда у него не получались! Зачем только он сам… Ведь есть же Министерство…
— Эх, добраться бы мне до Блэка раньше Петтигрю! — взревел Хагрид. — Уж я бы с ним не канителился, я бы его голыми руками на куски…
— Нет, Хагрид, вы бы с ним не справились, — покачал головой Фадж. — Схватить его могла бы только полиция маглов. Я в те времена был заместителем главы Департамента чрезвычайных ситуаций и прибыл на место происшествия одним из первых. Никогда не забуду того, что я там увидел: посреди улицы глубокая воронка, всюду искореженные трупы, маглы кричат, а Блэк стоит и хохочет над тем, что осталось от Петтигрю — кучкой окровавленной одежды и… и… каких-то фрагментов…
Фадж замолчал. Все пятеро достали носовые платки.
— Вот, Розмерта, что содеял Блэк, — глухо продолжал министр. — Блэка забрал оттуда патруль волшебной полиции, Петтигрю посмертно получил орден Мерлина первого класса — слабое утешение для его бедной матери. А Блэка упрятали в Азкабан.
Мадам Розмерта протяжно вздохнула.
— А правда, что он лишился рассудка?
— По-моему, нет, — ответил министр, растягивая слова. — Могу одно сказать: поражение хозяина временно помутило его рассудок. Убийство Петтигрю и всех тех маглов, жестокое, бессмысленное, было действием отчаявшегося, загнанного в угол человека. Но недавно я был в Азкабане и разговаривал с ним. Все заключенные там, без сомнения, безумны, сидят в темноте, что-то бормочут, а Блэк… он выглядит и говорит, как нормальный. Даже мурашки по коже. Вид у него человека, которому все надоело. Увидел у меня газету, спросил, прочитал ли я ее и не могу ли дать ему, сказал, что соскучился по кроссвордам. Дементоры круглые сутки дежурят у двери, а ему хоть бы что.
— Как по-вашему, господин министр, зачем он сбежал из тюрьмы? — поинтересовалась мадам Розмерта. — Уж не хочет ли он вернуть Вы-Знаете-Кому силы и примкнуть к нему?
— Думаю, что это его конечная цель, — уклончиво ответил Фадж. — Но мы надеемся поймать Блэка раньше. Вы-Знаете-Кто сейчас один, но дайте ему преданного и способного слугу… Подумать страшно, что будет.
— Нам пора в замок, Корнелиус, — заметила профессор МакГонагалл. — Вы ведь не хотите опоздать на ужин к директору.
— И, Хагрид, думаю, вам придется понести мисс Монфор-лʼАмори.
Все четверо посмотрели на меня.
— Бедная девочка, не щадит себя, — покачал головой Фадж.
Хагрид взял меня на свои большие руки и понес в школу.
Я с каждым днем все больше и больше узнавала о Сириусе Блэке.
Проснулась я только утром на диване в кабинете Альбуса. Голова трещала, и чувствовался озноб.
— Мне еще простуды не хватало.
Скинув с себя одеяло, я хотела встать, но не смогла. Опять укрывшись, я закрыла глаза, через минуту послышались шаги.
— Я приготовил для тебя Бодроперцовое зелье, — раздался голос надо мной.
Я скинула с себя одеяло и увидела Северуса.
— Не стоило беспокоиться! Я в полном порядке.
— Я заметил, — приподнял бровь Северус. — Выпей, — он протянул мне зелье.
Я присела на диван и взяла у него зелье, открыв бутылек, одним глотком выпила содержимое.
— Фу, какая гадость! — скривилась я.
— Другого нет, — заявил Северус и присел возле меня.
Я внимательно посмотрела на него, было заметно, что он всю ночь не спал. Чувствовалась его усталость и непонятная мне тревога. Рука Северуса прошлась по моему лицу и убрала локоны. Мы оба молчали, только смотрели друг на друга.
Я остановила его руку и взяла в свою, а он сжал мою ладонь. В тот момент мне так хотелось прижаться к нему и выплакать все, что у меня накопилась за это время. Как же я хотела услышать его «Все будет хорошо, я рядом», почувствовать себя защищенной.
Северус наклонился и коротко поцеловал меня.
— Береги себя.
Он встал, я хотела задержать его, но он отпустил мою руку и удалился, оставив меня одну.
========== Глава XXIII. Иногда подслушать, полезно ==========
Январь 1994 года.
Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку поплыли ароматы праздничных яств.
В кабинете директора, как всегда, на кресле сидела МакГонагалл, возле окна стоял Северус, Альбус восседал у себя за столом, все трое пили чай.
Я, сонная, подошла к столику, где сидела Минерва, она любезно протянула мне чашку чая.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Видимо, я вчера немного перебрала.
— Ничего страшного, дорогая, — успокоила меня МакГонагалл. — Ты совсем себя не бережешь, дорогая.
— Не для кого, — отрезала я и отпила из чашки. — А где же любезный профессор Люпин? — спросила я. — Я так и не познакомилась с ним за все это время.
— Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор.
— Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество, — ехидно произнесла я.
— Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья? — поинтересовался Альбус.
— Да, господин директор.
— Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится.
После утреннего чаепития Альбус задержал меня.
— Веселого Рождества! — поздравил меня Дамблдор и протянул футляр, завернутый в красную подарочную упаковку.
— И вас с Счастливым Рождеством, — ответила я и вышла из кабинета.
Я, наверное, до сих пор не воспринимала его как своего отца. У дедушки с бабушкой было все стабильно, бабушка постоянно пила зелье, которое варил ей дедушка, тем самым продлевая ее жизнь.
Весна 1994 года.
Я была в Министерстве, когда ко мне попало заявление Люциуса.
— Он пожаловался попечительскому совету. И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него все сделают, — сообщил секретарь.
— Только его мне сейчас не хватало! — кинув пергамент на стол, рявкнула я.
Выяснив всю суть происшествия, я собрала весь Попечительский совет и Дамблдора. Расследование по делу о нападении гиппогрифа на ученика во время урока было закончено. Хагрида в этом прискорбном инциденте можно было считать невиновным. Но тем не менее жалобы от мистера Люциуса Малфоя не прекратились, пришлось передать дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Слушание должно было состояться двадцатого апреля.