Л. ВУАЛИ
ЗАБЫТОЕ ЦАРСТВО
С. Leonard Woolley
A Forgotten Kingdom
N. Y., 1968
Редакционная коллегия
К. З. Ашрафян, Г. М. Бауэр, Л. М. Белоусов,
Г. М. Бонгард-Левин (председатель), Р. В. Вяткин,
Э. А. Грантовский, И. М. Дьяконов,
И. С. Клочков (отв. секретарь), С. С. Цельникер
Перевод с английского Е. Н. Самусь
Ответственный редактор и автор предисловия
И. С. Клочков
© Перевод на русский язык, предисловие, примечания:
Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1980.
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Имя сэра Чарлза Леонарда Вулли давно знакомо нашему читателю; оно часто встречается на страницах научных и научно-популярных работ, посвященных археологии и древней истории Передней Азии. В 1961 г. Издательство восточной литературы выпустило в свет русский перевод его книги «Ур халдеев». Книга встретила у читателей теплый прием и, вероятно, в немалой степени способствовала успеху серии «По следам исчезнувших культур Востока», которую она открыла. Публикацией «Забытого царства» мы как бы завершаем ряд изданий, осуществленных в рамках серии за 25 лет, и начинаем новый с надеждой на то, что следующее 25-летие будет не менее удачным.
Ч. Л. Вулли (17.04.1880—20.02.1960) прожил долгую и интересную жизнь, был свидетелем и участником многих великих событий. В годы первой мировой войны Вулли служил в Каирском бюро по арабским делам вместе со знаменитым Т. Э. Лоуренсом («Аравийским»), кстати, тоже археологом по образованию и товарищем Вулли по каркемишской экспедиции 1912–1914 гг. За свои заслуги Ч. Л. Вулли получил воинский орден и был возведен в рыцарство.
Счастливо сложилась судьба Ч. Л. Вулли и как ученого — сделанного им хватило бы на добрый десяток исследователей. Свою археологическую карьеру Вулли начал в Нубии, затем работал на Синае, в Сирии, Месопотамии, Турции, раскапывал в Египте Телль-Амарну, столицу фараона-реформатора Эхнатона. Мировую известность Леонарду Вулли принесли открытия, сделанные им на городище Телль-эль-Мукайяр (древний Ур) на юге Ирака. С 1922 по 1934 г. возглавляемая Ч. Л. Вулли совместная экспедиция Британкого музея и Пенсильванского университета вела крупномасштабные раскопки этого древнего шумерского города. Археологам сопутствовала редкая удача; среди многих по-настоящему важных и интересных находок этой экспедиции следует особо отметить открытие царских гробниц раннединастического времени. Открытые в Уре царские могилы по богатству найденного в них материала и его значению для археологии Месопотамии можно смело сопоставить с обнаруженной в Египте неразграбленной гробницей фараона Тутанхамона. Находки Ч. Л. Вулли в Уре привлекли всеобщее внимание. В лагере экспедиции толпились корреспонденты крупнейших газет; сообщения c Места раскопок и фотографии находок и течение долгого времени регулярно печатались в газетах, еженедельниках и иллюстрированных журналах Европы и Америки.
По сравнению с урской эпопеей раскопки на Атчане, о которых рассказывается в этой книге, кажутся весьма скромными, однако научное значение археологического открытия измеряется не количеством найденных эффектных вещей или стоимостью добытых сокровищ на антикварном рынке. Находки такого рода являются лишь приятным «дополнением», создающим рекламу экспедиции и дающим археологам «зримые основания» добиваться новых средств для продолжения и расширения работ. Раскопки Алалаха, начатые Ч. Л. Булли в 1936 г., принесли ценнейшие научные результаты и оказали далеко идущее воздействие на развитие ближневосточной археологии. Приступая к работе на Атчане, расположенной в зоне контактов месопотамской, египетской, хеттской и эгейской культур, Ч. Л. Булли надеялся, что раскопки этого памятника помогут лучше представить характер, направление и интенсивность связей, существовавших между великими цивилизациями древности. Эти надежды полностью оправдались. Более того, полученные материалы оказались настолько неожиданными, что заставили пересмотреть многие взгляды, казалось бы прочно утвердившиеся в науке к тому времени. Публикация отчетов о раскопках Алалаха послужила толчком к широкому исследованию отношений между цивилизациями Передней Азии, Крита и микенской Греции, а также стимулировала изучение древнесирийской городской цивилизации, увенчавшееся в 1960–1970 гг. открытием Эблы.
Надо сказать, что сейчас специалисты оспаривают многие положения, выдвинутые Ч. Л. Булли, и предъявляют к его работам серьезные претензии. Прежде всего указывают на то, что полевая документация при раскопках Ура велась небрежно, в результате чего порой бывает трудно понять, где. же именно была найдена та или иная клинописная табличка или какой-либо предмет; говорят об ошибочности отдельных реконструкций (в частности, были неверно собраны при реставрации найденные в Уре музыкальные инструменты); отмечают, что нередко в описаниях и на планах одно и то же сооружение в предварительном издании представлено так, а в более позднем или окончательном — иначе. Ознакомившись по публикациям Ч. Л. Булли с материалами его раскопок на Атчане, Б. Хроуда пришел к заключению, что в Алалахе следует различать не 18, а 14 слоев, и предложил другую датировку некоторых из них. Слишком смелым кажется современным исследователям и проводившееся Ч. Л. Булли прямое отождествление носителей культуры хирбеткеракской керамики с хеттами; «царские могилы» из Аладжа-Хююка также более не связываются с хеттами. Этот перечень замечаний можно было бы продолжить.
Упреки, адресованные Леонарду Вулли, справедливы, Но та же справедливость требует, чтобы при оценке результатов учитывались и условия, в которых они были достигнуты, 20—30-е годы XX века — период становления подлинно научной ближневосточной археологии; Ч, Л. Вулли работал вполне на уровне своего времени (лучшими можно признать разве что раскопки Вавилона Р. Кольдевеем и Ашшура В. Андрэ, проводившиеся до начала первой мировой войны и долгое время остававшиеся образцовыми). Уровень этот, правда, по нынешним меркам был не слишком высок, но вспомним, как копали в конце XIX в. В археологических руководствах, по которым обучались некоторые современники Вулли, попадаются еще «наставления» вроде того, что «близость погребения определяется по характерному хрусту черепа». Археологи того времени, не грешившие особой точностью, могли простодушно написать в отчете, что найденные кремневые орудия были «величиной с игральную карту». Невольно представляешь обстоятельства, в которых могли появляться подобные записи: вальяжный титулованный археолог, не без удобства расположившийся в приятной компании в тенистом саду, на минутку отрывается от стола, чтобы посмотреть, что там принес с кургана старший рабочий. Из мешка на землю вытряхиваются черепки глиняной посуды, кремни, кости. «Больше ничего?»— «Все тут. Прикажете дальше копать?» — «Нет. Начинайте соседний курган. Я потом приду, посмотрю»…
Археологи 20—30-х годов работали несравнимо лучше, чем большинство их предшественников, хотя и продолжали во многом еще следовать старым традициям. Всю раскопочную работу выполняли местные рабочие под присмотром опытных десятников, которым археологи полностью доверяли; в странах Арабского Востока, где раскопки велись уже около ста лет, такие десятники обычно назначались из числа потомственных рабочих-раскопщиков, знавших свое дело не хуже профессиональных археологов. Последние наблюдали за ходом работы лишь на самых ответственных участках, а в основном осуществляли общее руководство, чертили планы, фиксировали находки и обрабатывали поступавший материал. Ч. Л. Булли одним из первых начал раскапывать на древних городищах не только дворцы и храмы, но и огромные жилые кварталы. В его экспедиции были заняты сотни рабочих, площадь разбросанных далеко друг от друга раскопов измерялась многими тысячами квадратных метров, и его немногочисленные помощники просто не могли углядеть за всем. Случалось, пропадали даже ценные золотые вещи; чтобы найти похитителя и заставить его вернуть украденное, археологам приходилось на время становиться детективами.