В слое VIII некоторая часть стен предыдущего периода использована под фундамент, но основной план отличен и, похоже, что город был заново построен по новому плану. Керамика тоже полностью сменилась; это теперь почти исключительно сосуды кипрского железного века, привозные или же местного производства, но настолько близкие к кипрским, что трудно установить, где именно они сделаны. И снова археологические факты приводят нас к древней легенде.
Византийский историк Иоанн Малала, рассказывая об округе Антиохии, говорит, что греческий герой Касос, в честь которого названа гора Касиос, основал поселение на северосирийском побережье и заселил его жителями Крита и Кипра, а сам, женившись на местной повелительнице Амике, стал здесь царствовать. Амика означает «Хозяйка Амука», и поселение должно быть Посидеем у подножия горы Касиос. В этом рассказе мы находим объяснение внезапному появлению кипрской керамики после периода широкого распространения изделий с других островов. Разумеется, это не было новое поселение на необитаемой земле, но, имея в виду чрезвычайно скудные остатки слоя IX и новую планировку слоя VIII, можно понять, что произошло. Касос был купцом-авантюристом тех времен, когда слова «купец» и «пират» были почти синонимами. Видя, какие выгоды извлекают купцы с островов из торговли с государствами в глубине Азии, он собрал на Кипре вооруженный отряд и захватил и ограбил Посидей, затем перестроил его для себя и, расположив к себе жителей долины Амук, чтобы обеспечить тем самым безопасность караванных путей, оказался хозяином гавани. Очевидно, таков был его вклад в основание поселения.
Но его правление продолжалось недолго. Судя по характеру руин, период слоя VIII был коротким, возможно, с 700 по 675 г. до н. э., когда большинство зданий пришли в ветхость и требовали перестройки. Слой VII не свидетельствует о нарушении традиции, складские помещения — лишь новый вариант старых, построенных на несколько более высоком уровне. Но кипрская традиция в керамике, хотя по-прежнему распространенная, начинает постепенно ослабевать: вновь появляются изделия с геометрическим рисунком, в частности с Родоса, и в конце этого периода (тоже весьма короткого) родосская и кипрская керамика существуют параллельно, затем первая вытесняет последнюю.
Все это отчетливо видно в слоях VI и V. В первом много перестроек по новому плану, старые склады слоя VII безнадежно обветшали, тогда как строения слоя V представляют собой подремонтированные сооружения слоя VI. В первом еще имеется некоторое количество кипрской керамики, но во втором она исчезает полностью. Это не означает, что торговые связи с Кипром прекратились; кипрская терракотовая и известняковая скульптура встречается и в слое VI. Но, что касается керамики, другие греческие центры поставляют в Посидей изделия более высокого качества; состоятельные местные торговцы заказывают лучшую посуду из наиболее развитых центров ее производства. В результате здесь, в азиатском порту, мы собрали коллекцию ранней греческой керамики настолько обширную и настолько замечательную, что она не уступает любой, обнаруженной в самой Греции.
Следует помнить, что склады в Эль-Мине служили только для хранения изделий на пути их следования. Мы обнаружили лишь осколки ваз, разбитых при разгрузке и перегрузке; битые сосуды выбрасывались, и то, что осталось, сохранилось по недосмотру, оказавшись втоптанным в глиняные полы; об изделиях, благополучно перенесших перевозку, мы ничего не знаем. Иногда, если склад сгорал и его содержимое погибало, нам везло больше, так как обычно новый пол настилали поверх пепелища, и тогда число находок значительно возрастало— удавалось даже обнаружить неразбитые сосуды, но чаще всего это были случайно сохранившиеся экземпляры. Несмотря на это, фрагменты из слоев VI и V чрезвычайно многообразны и информативны.
Можно видеть, что основным центром поставок в Посидей был Родос, чьи изящные, толщиной в скорлупу яйца, чаши и вазы, блестяще-черные с полосами пурпурного, красного и белого цвета, явно привлекали азиатских потребителей, так как именно эти осколки чрезвычайно многочисленны; «ориентализирующая» родосская керамика показывает, насколько сильно влияла на греческого гончара торговля с Востоком. В слое VI встретилось немало протокоринфской керамики, но в слое V ранняя коринфская посуда попадается гораздо реже. Простые черные изделия с Лесбоса привлекли внимание купцов, и кто-то, похоже, специализировался на вазах Хиоса или Навкратиса; с различных островов поставлялись прелестные маленькие чаши, расписанные фигурами птиц, прямые наследницы геометрического стиля.
Керамика слоя V относится приблизительно к 550 г. до н. э., а затем в наших сериях наступает разрыв приблизительно в 30 лет; к этому периоду можно отнести лишь один черепок. Это может означать, что порт бездействовал из-за каких-то политических обстоятельств, но против этого говорит тот факт, что греческую керамику этого времени мы находили как в Сабуни, так и в других местах Северной Сирии, следовательно, импортные изделия продолжали поступать, а ведь Посидей был узловым пунктом. Мне кажется, более подходящим объяснением то, что, прежде чем возвели сооружения слоя IV, место подвергли необычной «чистке», уничтожившей все следы активной торговой деятельности в конце слоя V, которые в противном случае сохранились бы. И здесь, действительно, имела место такая чистка. Квартал слоя IV не полностью совпадает по границам со строениями слоя V, и, как правило, под полами мы обнаруживали слой мусора, отделяющего их от остатков стен слоя V. Это указывает на систематический и сознательный характер снесения прежних строений, что вполне может объяснять и исчезновение целого слоя черепков.
Перестройка и перепланировка складов совпадают или являются следствием коренных перемен в торговой деятельности. С этого момента, который мы определяем приблизительно 520 г. до н. э., все импортные сосуды, обнаруженные на месте гавани, поступают из Афин. Мы встречаем статуэтки с Кипра, голубые скарабеи из Навкратиса в Египте, полихромное финикийское стекло, вероятно из Южной Сирии, но в керамике Афины сохраняют полную монополию. Как и прежде, ввозятся изделия высшего качества, возможно, для нужд персидского двора, который, естественно, требует лишь самого лучшего. Многие из обнаруженных фрагментов могут быть отнесены к работам живописцев, чье творчество известно, и некоторые из них поистине замечательны; но рядом с ними есть изделия более простые и, рассчитанные на менее дорогой рынок.
Любопытно постоянное повторение на этих изделиях одного и того же рисунка, что проливает новый свет на особенности изготовления ваз в Аттике. Так, в одной комнате слоя III мы нашли десять маленьких сосудов (более или менее хорошей сохранности) для умащений с несколько грубоватым рисунком женской головы и цветка и с полдюжины такой же формы сосудов с совершенно одинаковым рисунком аканта. Так как поврежденные сосуды составляют лишь незначительный процент от импорта, они говорят о больших размерах партии изделий каждого типа. Расписывал ли все эти сосуды один ремесленник, или же хороший мастер делал только один экземпляр, который затем копировали менее умелые рабы, работавшие «бригадой», в любом случае перед нами доказательство существования системы массового производства в мастерских Афин, о которой мы прежде не подозревали. Это открывает новые сведения о характере аттической торговли. Интересна и находка фрагментов трех больших «панафинейских» ваз, которые, как прежде считалось, давались только в качестве приза победителям великих Панафинейских игр; их появление для продажи в Посидее мы объясняем тем, что они могли быть куплены кем угодно как сувенир или даже экспортировались. Одна из них была разбита и склеена в древности. Мы нашли ее в таком квартале города, где, судя по количеству найденных там реставрированных сосудов, размещался рынок подержанных вещей; но две другие были новые и, очевидно, случайно были разбиты на складе.
Слой IV продолжался от 520 до 430 г. до н. э. Поразительно то, что порт вообще существовал в этот период. Афинские купцы добились монополии в торговле с Востоком как раз в то время, когда в связи с завоеваниями Кира в Ионии начались войны между Персией и Грецией. В 490 г. до н. э. произошло первое вторжение в Грецию и битва при Марафоне, через десять лет в Грецию вторгся Ксеркс. Афины пали, и сразу после этого персы потерпели поражение в битвах при Саламине и Платеях. Захватчики были изгнаны из Греции, но война не закончилась, и еще около ста лет время от времени происходили стычки между противниками. Но в течение всего времени, когда Афины воевали с Персией, отчаянно сражаясь на море и на суше, афинские купеческие суда бросали якорь у причалов Посидея, персидского порта Пятой сатрапии, и мирно торговали с врагом. Это любопытное свидетельство того значения, которое Афины придавали морской торговле: даже во время войны, отнимавшей все силы, «бизнес» должен был продолжаться «как обычно». Не менее знаменательна и политика персидского двора, который не только позволял сатрапу одной из своих важнейших провинций продолжать в военное время торговлю с врагом, но допускал присутствие на персидской земле афинской купеческой колонии — известно, что многие из купцов были греки.