Если же племя Хирбет-Керак — хетты, то уцелевшая его часть, безусловно, должна была жить в Палестине во времена патриархов. Что касается Анатолии, давно уже признано, что хетты — народ, который пришел в Малую Азию с Кавказа. Они не могли двигаться прямо с востока на запад, во-первых, потому, что ряд горных цепей, идущих с севера на юг, преграждал им путь и делал массовую миграцию почти невозможной, и, во-вторых, потому, что им просто не дали бы этого сделать. Даже когда они утвердились в Каппадокии и стали мощной военной силой, они не смогли одолеть свирепых горцев, касков, чьи территории лежали между ними и Кавказом. Они должны были бы обойти их с юго-запада, что, как мы уже говорили, носители культуры Хирбет-Керак и сделали. Более того, скудные исторические свидетельства, которые дошли до нас, ясно указывают, что хетты пришли в Центральную Анатолию с юга, основывая новую столицу на каждом этапе своего продвижения. В случае, если они изначально шли с Кавказа, они должны были пройти через долину Амук. Так как в древних гробницах их вождей среди сокровищ из золота и серебра единственными керамическими сосудами оказались изделия культуры Хирбет-Керак, то мы вряд ли совершили ошибку, связав — хеттов с теми, кто принес эту керамику с Кавказа в Амук; позже они были изгнаны из долины и расселились в других местах. Хотя для доказательства этой гипотезы нам нужно еще найти хирбеткеракскую керамику на различных поселениях, отмечающих продвижение хеттов по Малой Азии, но раскопки в Табара-эль-Акраде намного продвинули нас вперед в решении загадки происхождения хеттов.
Было сделано не только это. Раскопки холма показали, что он содержит семь культурных слоев, из которых только верхние четыре характеризуются керамикой Хирбет-Керак. В самом нижнем, VII слое было раскопано важное строение из сырцового кирпича; керамика и мелкие предметы, найденные в нем, соответствовали тем, которые мы находили в верхних слоях Телль-эш-Шейха. Это дало нам желаемый непрерывный ряд: по времени Табара была непосредственным преемником Телль-эш-Шейха. В следующих двух слоях, IV и V, появляется новый тип керамики, который как технологией производства, так и формой сосудов близок к керамике культуры Урук из Южной Месопотамии, что снова говорит о налаженных связях долины Амук с этим краем. В Месопотамии урукская керамика хронологически следует непосредственно за убейдской, которая, как мы видели, вдохновляла халколитических гончаров Телль-эш-Шейха: эта керамика просуществовала очень долго, хотя мы и не знаем сколько. Присутствие урукской керамики на Табаре непосредственно над поздним слоем Телль-эш-Шейха соответствует ходу событий в Месопотамии. Так как урукская керамика была вытеснена керамикой Хирбет-Керак всего после двух строительных периодов, время ее бытования на Табаре гораздо короче, чем в Месопотамии: или она появилась в Амуке лишь в конце того периода, когда имела широкое распространение на востоке, или, что более вероятно, она пришла сюда достаточно рано, но затем, с приходом хирбеткеракских завоевателей, исчезла[6]. Если последнее окажется правдой, тогда это нашествие произошло в ранний урукский период, который археологи единодушно относят ко второй половине IV тысячелетия до н. э. Это согласуется со свидетельствами, полученными в результате раскопок холма Атчана, где слой XIV (третий слой после Табары) синхронен периоду Джемдет Наср, который в Месопотамии следует за периодом Урук. Хотя установление точных дат, когда мы имеем дело с дописьменными фазами предыстории, невозможно, но, коль скоро связь между отдельными периодами истории двух стран определена, для нового памятника может быть принята общая хронология, выработанная для других памятников на основании обширных археологических изысканий.
В самом верхнем хирбеткеракском слое на Табаре были обнаружены обломки керамики (и простой, и расписной), которые напоминали найденные в самом нижнем слое (XVII) на Атчане. Они не были сделаны гончарами культуры Хирбет-Керак и казались «чужестранцами», привезенными откуда-то извне, так как отличались от керамики Хирбет-Керак не только по стилю, но и по технике, поскольку были не лепными, а сделанными на круге. Их было очень немного, и находились они только в верхнем слое. Похоже было на то, что не успела эта керамика появиться, как само поселение прекратило существование. На развалинах последних домов лежал пласт почвы, а затем, ближе к поверхности, скудные остатки, относящиеся к железному веку. Это означает, что Табара была внезапно покинута и оставалась необитаемой около тысячи лет. Черепки керамики свидетельствуют, что это запустение совпало с приходом завоевателей, основавших новый город на Атчане, которые широко пользовались металлом и производили глиняные сосуды с помощью гончарного круга. Именно под натиском этих грозных завоевателей носители культуры Хирбет-Керак, по сравнению с ними более отсталые, хлынули на юг и запад.
Я попытался объяснить ход событий, основываясь на находках, полученных на месте двух маленьких деревушек. Но было бы ошибкой считать мои заключения, как бы правильны они ни были для данных поселений, применимыми ко всей местности. Телль-эш-Шейх был одним из многочисленных поселений, разбросанных на большой территории, притом не все из них находились в пределах долины Амук. Хотя Телль-эш-Шейх был в конце концов заброшен, это не означает, что носители культуры Телль-эш-Шейх полностью исчезли. Соответственно и не все носители культуры Хирбет-Керак были вытеснены из равнины Амук. Табара была слишком близко расположена к новому городу в Атчане, чтобы выжить, но к другим поселениям могло быть более терпимое отношение, и те из их обитателей, которые предпочли плен изгнанию, могли остаться, превратившись в сервов и обрабатывая землю для завоевателей. Последующая история Алалаха (и, разумеется, Северной Сирии) станет более понятна, если мы признаем, что население было смешанным: преобладали северосирийские элементы и, как правило, власть была в их руках, хотя им постоянно противостояли этнические группы, находящиеся в меньшинстве, чьи симпатии принадлежали хеттам. Такое предположение вполне вероятно, хотя раскопки на Телль-эш-Шейхе и Табаре открыли нам лишь наиболее драматические повороты происходивших событий.
Глава III
НАЧАЛО АЛАЛАХА. СЛОИ XVII–XIII
Из сказанного выше понятно, что без раскопок двух маленьких холмов, Телль-эш-Шейх и Табара-эль-Акрад, невозможно было бы проследить историю долины Амук до ее истоков, так как наш основной памятник — Атчана — впервые был заселен только в бронзовом веке. Это было не так-то легко установить; для этого пришлось провести такие раскопки, каких я никогда прежде не предпринимал.
Желая добраться до самых нижних слоев, мы выбрали участок в жилом районе города, где раскопочные работы уже велись на значительной глубине. Шесть верхних слоев открыли нам более или менее хорошо сохранившиеся жилые кварталы, а под ними мы раскопали юго-восточную часть царского дворца в слое VII; здесь мы определили участок размером 65 на 50 футов[7], который назвали «стратиграфическим шурфом», и систематически копали в глубину, проходя через остатки дворцов и частных зданий, пока не достигли слоя XVI. К этому времени мы были гораздо ниже уровня окружающей нас местности, и почва становилась все более и более влажной. Стало трудно отличать сырцовый кирпич стен от завалов такого же кирпича, лежащих между ними, а когда мы попытались копать ниже полов строений слоя XVI, то оказались в воде. Обломки керамики, попадавшиеся в грязи, свидетельствовали о том, что мы еще не достигли самых нижних культурных слоев, но казалось весьма сомнительным, что от непрочных стен домов (глинобитных, без каменных фундаментов) сохранилось достаточно для того, чтобы определить хотя бы границы слоев; относительная же глубина, на которой найдена керамика или другие предметы, — сомнительный показатель для датировки, так как глубина залегания в значительной мере зависит от случайности— черепок, лежащий горизонтально, скорее всего изначально и пребывал в этом слое, тогда как лежащий вертикально, возможно, опустился сюда сквозь влажную почву из верхнего слоя. Поэтому, как ни жаль было отказываться от поставленной цели, я решил прекратить работу.
6
Часть застроенной территории в слое V отделена от строений в слое IV (Хирбет-Керак) слоем пепла, но этого еще недостаточно, чтобы утверждать, что вся деревня была сожжена, как это имело место в палестинских поселениях.